Золотой век Испанской империи

Судя по всему, этот район населяли индейцы, поклонявшиеся каменным и глиняным идолам, для которых у них были специальные святилища (casas diputadas a manera de hermita). Слово «coatzacoalco» означает «святилище змеи»{210}

. Земля здесь была богата маисом, бобами, бататом и тыквами, равно как и множеством тропических фруктов, дичью и рыбой{211}. Сандоваль разделил эту новоотвоеванную землю между несколькими последователями Кортеса: ими были Франсиско де Луго из Медины-дель-Кампо, непокорный Педро де Брионес, генуэзец Луис Марин из Санлукара, эстремадурец Диего де Годой, а также – последний по счету, но не по значимости – хроникер Берналь Диас дель Кастильо.

Все эти люди прибыли из совершенно различных частей Испании: Луго был незаконнорожденным сыном Альфонсо де Луго, правителя Фуэнкастина в северо-западной части Кастилии, и дальним родственником Диего Веласкеса с Кубы. Брионес, уроженец Саламанки, был одним из немногих конкистадоров в Мексике, кто прежде сражался в Италии. Как кратко отзывается о нем Берналь Диас, «в Италии он был хорошим солдатом – согласно его собственным словам»{212}. Отец Луиса Марина, урожденный Франческо Марини из Генуи, был одним из многих генуэзских банкиров, кто в то время утвердился в Андалусии – особенно в Санлукаре-де-Баррамеда. Сам Луис Марин стал близким другом Сандоваля во время кампании против мешиков. Его брат был убит, сражаясь вместе с Нарваэсом{213}

. Диего де Годой родился в Пинто, к югу от Мадрида – хотя, судя по его имени, изначально его семья проживала в Эстремадуре. Он являлся одним из нескольких нотариусов в экспедиции Кортеса и был компаньоном своего предшественника Грихальвы. И наконец, Берналь Диас дель Кастильо, который позже станет автором знаменитой хроники завоевания: он был уроженцем Медины-дель-Кампо, родного города Монтальво, автора «Амадиса Гальского», которого Диас, должно быть, знал в детстве{214}. Возможно, до похода Кортеса он участвовал еще в двух экспедициях в Новую Испанию – Эрнандеса де Кордобы и Грихальвы{215}.

Небольшое поселение Эспириту-Санто стало базой для дальнейшего проникновения в Гватемалу и Юкатан{216}

. Диас женился на испанке по имени Тереса Бесерра, с которой поселился в Гватемале после того, как она была завоевана Альварадо. Там он принялся разводить апельсины и писать свою знаменитую работу{217}. Те из испанцев, кто поселились там, были очень рады обилию всего, что можно было найти в этом регионе, – соли, перца, хлопковых тканей, сандала, нефрита, золота, янтаря и больших зеленых кецалевых (квезалевых) перьев{218}.

Впрочем, нельзя сказать, чтобы этим конкистадорам приходилось так уж легко. Они посетили несколько пуэблос

(индейских поселков), где, по их предположениям, индейцы были настроены дружелюбно, и предлагали им мир – разумеется, на своих условиях, в которые обязательно включалось признание вассальной зависимости от императора Карла. Часто они подвергались нападениям. Диас дель Кастильо был ранен в горло. Луис Марин вернулся в Мехико-Теночтитлан, чтобы просить помощи у Кортеса, который отправил его обратно в Коацакоалькос с тридцатью солдатами под предводительством Алонсо де Градо из Алькантары.

Градо был одним из наиболее интересных критиков Кортеса на ранней стадии его кампании. Берналь Диас дель Кастильо, который был его спутником в 1522 году, говорил о нем, что тот хорошо информирован, владеет искусством разговора и умением держать себя, но «скорее источник неприятностей, чем боец»{219}. Он владел энкомьендой в Буэнавентура на Эспаньоле. Несмотря на его репутацию и несмотря на его постоянные ссоры с Кортесом (тот неоднократно подвергал его наказаниям), последний отдал ему в жены Течуипо (Исабель), дочь Монтесумы.

Убедившись в том, что Коацакоалькос полностью подчинен, весной 1523 года Сандоваль и его друзья выступили на завоевание земель, которые ныне составляют штат Чьяпас. У них было двадцать семь всадников, пятнадцать арбалетчиков, восемь мушкетеров и черный канонир с пушкой. С ними выступили семьдесят пехотинцев и еще большее количество коренных мексиканцев – в основном из Тласкалы. Последовало множество одиночных стычек с индейцами-чьяпанеками, вооружение которых составляли закаленные на огне дротики, луки со стрелами, а также длинные копья с режущими краями. У этих индейцев имелись хорошие хлопковые панцири, оперенные стрелы и деревянные маканы (мечи) в ножнах, пращи для метания камней и лассо для ловли лошадей; временами они использовали против своих врагов горящую смолу, а также канифоль{220}, кровь и воду, смешанные с золой. Битва состоялась при Истапе, в двенадцати милях от Сан-Кристобаля, ставшего затем столицей Чьяпаса. Индейцы убили двоих испанских солдат и четыре лошади и ранили Луиса Марина, который провалился в болото, – это было все, чего они смогли добиться при помощи луков и стрел.