Золотой вулкан

— Благодарить нас должны не вы, а те больные, что ждут вас там и которым столь необходима ваша забота!

Глава VII

ЧИЛКУТ

Скаут был прав, отдав преимущество Чилкутскому перевалу. Да, Уайт-Пасс[52] начинался сразу же за Скагуэем, а Чилкут — в Дайе, но правдой было и то, что тяжело нагруженные переселенцы до этого местечка легко добирались на плоскодонках, способных подниматься до самого конца залива Линн-Канал.

Вот что ожидало путников, достигших гребня перевалов: если это был Уайт-Пасс, то им предстояло в самых жутких условиях пройти около восьми лье, остававшихся до озера Беннетт; если это был Чилкут, то их ожидали четыре лье, отделявшие седловину перевала от озера Линдеман, длина которого не превышала двадцати трех километров, а протяженность речки Карибу, соединяющей его с озером Беннетт, равнялась всего трем километрам.

Подъем на Чилкут был тяжелее, чем на Белый перевал, из-за почти вертикального склона, высотой в тысячу футов. Но это становилось препятствием лишь для тех переселенцев, кои несли с собой все свое тяжелое имущество. Не таково было положение двух канадцев, ведомых Биллом Стеллом. За Чилкутским перевалом их ожидала довольно приличная дорога к озеру Линдеман. Вези они шахтерское снаряжение, Скаут, вероятно, посоветовал бы им пойти через Уайт-Пасс. Эта первая часть перехода по горам того края, может, показалась бы им утомительной, но никак не сложной.

Что касается численности иммигрантов, направлявшихся к озерам, то она была велика на обоих маршрутах. Количество тех, кто отважился на подобные испытания и усилия, чтобы поспеть в Клондайк к началу рабочего сезона, исчислялось тысячами.

Утром второго дня мая месяца Билл Стелл подал сигнал к отбытию из Скагуэя. Сестра Марта и сестра Мадлена, Самми Ским, Бен Реддл и их проводник с шестью помощниками взяли направление на Чилкутский перевал. Двух саней, влекомых мулами, было достаточно, чтобы благополучно пройти часть дороги, заканчивающуюся в южной точке озера Линдеман, где Скаут оборудовал основной лагерь. Этот переход, даже при самом благоприятном стечении обстоятельств, быстрее, чем за девяносто часов, совершен быть не мог.

На одних санях ехали монахини, закутанные в одеяла и меха, защищавшие их от непрерывно дувшего сильного ветра. Они и не подозревали, что путешествие будет проходить в таких условиях, и то и дело пускались благодарить Самми Скима и Бена Реддла, о чем те и слышать не хотели. Чувствуя себя счастливыми принести пользу сестрам в осуществлении их миссии, кузены с готовностью взяли на себя все дополнительные издержки по оплате труда Билла Стелла.

Впрочем, этот славный человек тоже испытывал удовлетворение, оттого что святые женщины приняли помощь соотечественников. Разве он сам, как и его подопечные, не был урожденным канадцем?

Проводник не скрывал от сестры Марты и сестры Мадлены, с каким нетерпением их ждали в Доусоне. Сил матери настоятельницы не хватало, многие монахини заразились, ухаживая за больными, которые ввиду различных повальных болезней переполняли госпиталь.

Более всего столица Клондайка пострадала от брюшного тифа. Его жертвы исчислялись сотнями. Несчастные переселенцы, оставившие на дорогах между Скагуэем и Доусоном многих своих товарищей, оказались легкой добычей для свирепствовавших там эпидемий.

«В хорошенькое же местечко нас понесло, — говорил самому себе младший из двоюродных братьев. — А эти женщины не колеблясь идут навстречу опасностям, которые, возможно, станут для них гибельными!»

Нести с собой провизию для перехода через Чилкут с его крутыми склонами явно не было необходимости. Скаут хорошо знал если не гостиницы, то по меньшей мере трактиры, эти примитивные постоялые дворы, где можно было перекусить и заночевать. Правда, приходилось выложить полдоллара за доску, служившую кроватью, и целый доллар за угощение, по обыкновению состоявшее из куска сала и ломтя непропекшегося хлеба. Впрочем, по выходе из озерного края от подобной диеты караван Билла Стелла избавился.

Погода стояла холодная. Дул ледяной ветер. Градусник показывал 10° ниже нуля по Цельсию. Однако, попав в колею, сани легко скользили по плотному снегу. Увы, это не избавляло тягловых животных от напряжения, поскольку подъем был крут. Вот почему мулы, собаки, лошади, быки и олени погибали во множестве, и Чилкутский перевал, равно как и Уайт-Пасс, был завален их трупами.