Золотой жук мисс Бенсон

Ночью Марджери приснился сон: она несла красный саквояж, в который сложила все свое оборудование для коллекционирования насекомых, но ей никак не удавалось толком его закрыть, и те или иные предметы все время оттуда вываливались и сразу терялись. В итоге у нее осталась только бесполезная розовая шляпка Инид. На этом Марджери проснулась, перевернулась на другой бок и снова уснула, однако ей сразу начал сниться тот же сон. И она сдалась. И еще долго лежала без сна в этой чужой постели, в этой чужой комнате, в этой чужой стране, на другом конце земного шара, чувствуя себя такой всеми брошенной, такой

никому не нужной, что даже пошевелиться боялась. А насекомые за окном то дружно гудели, то брали паузу, то снова начинали гудеть – казалось, они следуют указаниям невидимого дирижера, – и Марджери все никак не могла изгнать из своих мыслей тот сон о красном саквояже и розовой шляпке.

Инид, разумеется, была весьма далека от идеала, однако Марджери вдруг стало совершенно ясно – ясно как день, который уже разгорался за окном, – что без ее помощи она отцовского жука никогда не найдет. И хотя Брисбен – очень большой город, он, пожалуй, все же недостаточно велик, чтобы спрятать Инид Притти: для этого понадобился бы целый континент. Гидросамолет в Новую Каледонию отправляется только послезавтра, а значит, решила Марджери, у меня есть в запасе еще целый день, и я непременно отыщу Инид Притти.

* * *

– Нет, мэм, – говорили ей. – Извините, мэм. Никогда такой женщины не встречали.

Марджери снова и снова описывала Инид. Желтые волосы; маленькая, но очень сильная, способная, пожалуй, даже на физическое насилие; говорит со скоростью шестьдесят миль в час. Нет, отвечали ей, такой женщины не видели. Носильщик из отеля «Марин» посоветовал ей спросить в мотеле. Дежурный в мотеле послал ее в специальный пансион для женщин. Жара все усиливалась, но Марджери продолжала упорно таскаться по улицам незнакомого города, чувствуя, что раскаленное добела небо прямо-таки придавливает к земле. Над улицами повисло ослепительное белесое марево, металлический шлем у Марджери на макушке казался страшно тяжелым и обжигал не хуже утюга. Она расспрашивала об Инид повсюду – в кафе, в молочных барах, в магазинах, где женщины в дневных платьях голубого и вишневого цвета запросто покупали мясо целыми оковалками, не заботясь о том, чтобы судорожно выхватить из сумочки книжку с талонами на продукты. Марджери проделала невероятное путешествие – она проплыла по Суэцкому каналу, она видела летающих рыб и зеленый луч, сверкнувший перед ней в сумерках, она слушала разговоры о верблюдах, арбузах и пальмах, – но, оказавшись на другом конце света, она вдруг почувствовала себя невероятно одинокой и принялась искать там некую нелепую женщину с невероятными желтыми волосами, которая, похоже, попросту взяла и исчезла. Однако Марджери удалось убедить себя, что уже одного ее желания найти Инид будет достаточно, чтобы та неким волшебным образом внезапно перед нею возникла. Затем какой-то мужчина спросил: пробовала ли она искать в старом американском военном лагере Вакол, где теперь размещали мигрантов? И пояснил, что Вакол – это один из пригородов Брисбена.

Уже давно перевалило за полдень, когда Марджери села на автобус и поехала в Вакол. Пыльные пригороды тянулись бесконечно долго, а за окном Марджери видела в основном облака пыли. Сама же она прямо-таки плавала в поту; на пластиковом сиденье под ней собралась целая лужа пота, и она то и дело с сиденья соскальзывала. Но тем не менее все время не отрывалась от окна, потрясенная этими бескрайними пустынными просторами и ослепительно-яркими и резкими природными красками. Ей все еще трудно было поверить, что деревья здесь не зеленые и кудрявые, как дома, в Британии, а длинные, веретенообразные, с тонкими сероватыми тряпочками вместо листьев. Наконец автобус подъехал к воротам какого-то армейского лагеря, окруженного высоченными кольцами колючей проволоки; на воротах красовалась вывеска, вручную написанная краской: «Вакол. Восточный лагерь временного содержания для перемещенных лиц».

Ограда уходила вдаль на несколько миль. Перед Марджери был настоящий город из выгоревших на солнце ниссеновских бараков, крытых рифленым железом и похожих на огромные консервные банки, разрезанные пополам. Над бараками дрожало жаркое марево. Охранник в воротах остановил Марджери и выразил желание посмотреть ее документы; она показала их и спросила, нет ли здесь женщины по имени Инид Притти. Охранник справился по книге записей, но такой особы в списках не обнаружил. И тогда, буквально хватаясь за соломинку, Марджери на всякий случай осведомилась, нет ли среди недавно прибывших мистера и миссис Тейлор. Этих людей охранник сразу нашел и подсказал Марджери, куда нужно идти: по главной дороге до четвертого поворота, затем сперва налево, а потом направо.