Золотые нити судьбы

Пастушьих домиков в горах много, но маршруты выпаса стад меняются время от времени: какие-то пастбища приходят в негодность, и пастухи гонят овец в других направлениях, продолжал он. Отсюда Лоран делает вывод, что мужичок сей пастух, хоть и бывший: он отлично знает, где располагаются сторожки, равно как и то, куда в данном году гонят – и не гонят – отары…

Человек, желавший избавиться от Лизы, нанес ей удар по голове, полагая, что смертельный. И поручил маргиналу труп закопать, за что деньги ему заплатил, – это следует из услышанного Лизой телефонного разговора. Лиза, однако, оказалась жива, хоть и в весьма плачевном состоянии… А ее предполагаемый похоронщик и, по совместительству, нежданный убийца… лучше было бы сказать «добийца» – он ведь решил Лизу добить… Но такого слова нет во французском языке…

– В русском тоже, – печальным эхом откликнулась Лиза.

…Этот добийца, продолжал Лоран, попал на острие лопаты, которую Лиза выставила перед собой, защищаясь. И погиб. Хотя, по сценарию, погибнуть должна была она. Теперь посмотрим на ситуацию глазами заказчика. Он ждал звонка с подтверждением, что заказ выполнен. Сотовый наверняка был мужичку подарком от заказчика: откуда маргиналу разжиться таким аппаратом? Небось заказчик и пользоваться научил… Но это уже детали. Итак, ждал-ждал заказчик звонка с подтверждением, что миссия выполнена, – и не дождался. Он не дергался еще пару дней: мужичок-маргинал сильно попивает, и заказчик знает об этом. На что и сделал скидку.

Но подтверждение так и не поступило. И мобильник мужичка не отвечал. И тогда заказчик решил самолично наведаться в горы, к пустующей сторожке…

– И увидел там труп… – проговорила Лиза.

– И кровь повсюду, – уточнил Лоран. – И он испугался.

– Отчего мужика этого закопал…

– Не вижу других вариантов. Иначе зачем было засыпать яму? Уверен, в ней заказчик и схоронил своего незадачливого исполнителя. С глаз долой. Но…

– Но он понял, что убить его могла только я… И, значит, я жива!

– То-то и оно. Как долго он вычислял траекторию, по которой ты испарилась, я не знаю…

– Да недолго! На моем месте любой бы рассудил, как я: идти вниз! А внизу – твой городок… Несложно догадаться, что с травмой головы я отправилась к врачам…

– Несложно, – кивнул Лоран. – Только теперь он знает, что ты жива. И ты представляешь для него опасность. Поэтому, Лиза, я увез тебя со своей виллы. И, если ты помнишь что-то еще, то сейчас самый подходящий момент это рассказать!

– Лоран, перестань меня подозревать!!!

– Прости.

– Я на тебя не обижаюсь, не думай… Я ставлю себя на твое место и понимаю, что я бы тоже сомневалась…

– Ты ставишь себя на мое место?

– Ну да. А что такого?

– Ничего… И много! Я ведь поначалу собирался стать психотерапевтом, Лиз. И капитально изучил психологию.

– А почему не стал?

– Год проработал с людьми, еще в Лионе, где учился… И понял, что профессия эта почти бесполезна: в большинстве случаев люди не ищут выхода и решения: им нравится быть обиженными на весь мир, и свое состояние обиженности они рьяно охраняют! Оно им куда милее, чем те решения, которые может предложить психотерапевт… Потому что эти решения предполагают искать причину в себе, а не в мире. Меня подкосила безнадежность этой профессии, ее безрезультатность. А лгать пациентам, кивать им согласно на жалобы на несовершенство мира мне было неприятно… Отчего я переквалифицировался во врача общего профиля. Лечить простуду или боли в кишечнике куда результативнее, действеннее. Такие пациенты слушают врача и исполняют предписания. Принять таблетки легче, чем искать причину своих несчастий в себе.

– Понимаю.

– В самом деле?

– Конечно. Твои пациенты, от которых ты отказался в конечном итоге, – их несчастье в том, что они не умеют ставить себя на место другого… Отчего и не могут справиться со своими проблемами. Чтобы увидеть мир во всей полноте, нужно уметь чувствовать других. И заодно видеть себя их глазами. Не так?

– Так, Лиза, так! Только… Откуда ты это знаешь?! Ты сказала, что занималась филологией… Но, может, ты на самом деле училась на психологическом факультете?

– Не помню, Лоран. Я просто сказала то, что понимаю… А откуда это понимание взялось… Бог весть. И я ничего от тебя не скрываю, поверь. Если я не рассказала тебе сразу обо всем… об этих событиях в сторожке… то потому, что я просто побоялась: ведь я убила человека!

– Ты его не убила, Лиза! Он сам наткнулся на лопату, которую ты выставила ради самообороны!

– Хорошо. Так и есть. Он на лопату сам налетел… Это правда.

– И твоей вины в этом нет. Прекрати казниться!

– А если суд? Он тоже так решит? Что моей вины нет?

– Не знаю, Лиз. До суда еще дожить нужно. Пока что человек, который хотел тебя убить, ищет тебя! И вряд ли для того, чтобы поздравить с успешным избавлением от смерти… Давай пока о спасении думать, ладно?

Лиза не ответила. Что тут ответить? Конечно, думать надо о спасении. До суда еще дожить надо – дожить! – что в данный момент отнюдь не представлялось аксиомой…