Золотые нити судьбы

Поздним вечером, когда они, удрученные, вернулись в гостиницу, позвонил Брюно. «У жандармов пока ничего, – сообщил он. – Водолазы сумку девушки не нашли. Личность ее не установили. Ищут какую-то машину, вроде нашлись свидетели, видевшие, на чем она уехала из Вилльгарда, но результатов еще нет… Говорят, что пока тупик. А у вас что, господин детектив?»

Пришлось Реми признаться, что у него тоже тупик.

Ксюша, посмотрев на расстроенное лицо мужа, подсела к нему, обняла.

– Знаешь, когда я читаю детективы, там все так стройно получается… Меня это всегда завораживало: совершено преступление, и, казалось бы, никакой зацепки! Но потихоньку все как-то начинает раскручиваться: там свидетель подвернется, там случай поможет, – и все так ладненько складывается: раз-раз – и преступника находят!

– В детективах, милая моя Ксю, случай сыщику подбрасывает автор! Это в его воле! А жизнь не так щедра на подарки, мон кёр[9]…

– Не расстраивайся, Ремиша… Завтра жизнь может оказаться добрее! Давай-ка спать. Как говорят у нас в России, утро вечера мудренее!

– У нас во Франции тоже так говорят…

* * *

Эту ночь Лиза спала крепко. После операции ее разбудили, привели в чувство, затем перевезли в палату, установили капельницу и пожелали доброй ночи.

Доброй ли она была, Лиза не знала: она тут же снова погрузилась в сон и спала крепко, без сновидений. Закончилась ее ночь далеко за полдень.

В окошке яростно полыхало солнце. Недалеко от Лизы обнаружилась вторая кровать – на ней постанывала в забытьи женщина с бледным и больным лицом. Никого другого в палате не было.

Через полчаса ей принесли завтрак, хотя время было обеденное, – кофе, йогурт, сухие хлебцы, джем и масло. Она уселась на кровати, повернула столик к себе и принялась есть. Ей казалось, что никогда в жизни она не ела с таким аппетитом!

Потом она снова задремала, а когда проснулась, увидела доктора Лорана.

– Похоже, ты чувствуешь себя лучше?! – полувопросительно произнес он.

– Лучше, – согласилась она.

– А как с памятью? Что-нибудь вспомнила?

Она помнила, – о, да! – как убила мужичка в домике в горах! Но… Больше ничего.

Однако этим воспоминанием она делиться ни с кем не собиралась.

– Нет…

Лоран посидел, – ей казалось, что исключительно из вежливости, – «благотворительность», она не забыла! – и вскоре ушел, пообещав навестить ее завтра.

Ну что ж… Завтра Лиза тоже не вспомнит, как убила человека, – пусть и не надеется!

Среда

«Утро вечера мудренее» – хорошая поговорка!

Утром позвонил Брюно с новостями: в полицию Ниццы обратился молодой человек с заявлением о пропаже своей подружки. Она уехала позавчера в горы, в какую-то деревню, – название он не знает, увы, – чтобы навестить кузину. Обещала вернуться к вечеру, но не вернулась ни вечером, ни на следующий день. И телефон ее не отвечает. Сегодня молодой человек не на шутку заволновался и решил с утра пораньше обратиться в полицию, принес фотографию девушки…

По трудно объяснимым причинам и полиция, и жандармерия во Франции занимаются криминальными происшествиями, с той лишь разницей, что на юге, особенно за пределами крупных городов, ими занимаются обычно жандармы. Посему полиция Ниццы передала информацию жандармам, а те сравнили фотографию, принесенную молодым человеком, со снимком утопленницы…

Ирина Платонова – так звали погибшую.

– Она из России! Вы запишите, – волновался Брюно, – ее данные… А то в жандармерии мне сказали, что у этого парня алиби, так что они будут шерстить всех их знакомых тут, а насчет кузины будут запрашивать Россию, а это дело долгое… У меня здесь любопытных навалом, но только единицы берут лодки и велосипеды напрокат – боятся Царицы! Сплошные убытки, – пожаловался он. – Если мы не убедим людей, что никакой мистики тут нет, то весь сезон пойдет насмарку!

Реми отлично понимал, о чем речь: курортные места живут «сезонами», за которые зарабатывают достаточно большие деньги, чтобы благополучно прожить зиму и дотянуть до следующего.

– Может, у вас найдутся свои каналы, а? – с надеждой спрашивал Брюно. – У вас ведь жена русская, может, быстрее жандармов обернетесь, а?

Реми записал сведения об Ирине Платоновой и обнадежил Брюно, туманно намекнув, что каналы

у него есть.

Каналы у него и в самом деле имелись. Русский частный детектив Алексей Кисанов, с которым случалось ему иногда сотрудничать, приходился ему не только коллегой и другом, но и почти родственником: он был женат на старшей сестре Ксении, Александре.

– Видишь, жизнь тоже бывает благосклонна к сыщикам, не только писатели! – возликовала Ксюша, услышав пересказ телефонного разговора. – Давай звонить Алеше!

– Давай-давай, – ответил по-русски Реми. Ему очень нравилось это словечко «давай!». Энергичное такое словечко.

Во Франции было десять утра, в России уже полдень. Значит, Реми никого не разбудит, что хорошо: у Алексея с Александрой дети маленькие.

Он застал Алексея в бюро. Коротко и четко изложил суть дела.

– Пиши, Кис…

Так называли Алексея Кисанова близкие друзья – Кис. Реми продиктовал те данные, которые сообщил ему Брюно.