Золотые пауки

Я вышел и распахнул дверь перед миссис Дроссос. Стеббинс уже занял свое место в желтом кресле. Поддерживая женщину под локоть, я провел ее к красному кожаному креслу, в котором могли бы уместиться три таких, как она. Она присела на краешек и уставилась на Вульфа своими темными глазами – по контрасту с воспаленными от слез веками они казались совсем черными. Голос ее дрожал.

– Вы будете мистер Вульф?

Он ответил утвердительно. Она перевела взор в мою сторону, затем в сторону Стеббинса и снова вперила глаза в Вульфа.

– А эти люди?

– Мистер Гудвин – мой помощник, а мистер Стеббинс из полиции, он расследует гибель вашего сына.

– Я так сразу и подумала, – кивнула она. – Мой мальчик не хотел бы, чтобы я разговаривала с полицейским.

По ее тону было совершенно очевидно, что она не сделает ничего такого, чего не хотел бы ее сын. Мы оказались в трудном положении. Зная подозрительность и недоверчивость Стеббинса, нечего было и думать о том, что он по доброй воле покинет кабинет, но вдруг Пэрли поднялся с кресла и со словами «Я пойду на кухню» направился к двери. Мое изумление продолжалось не более секунды, так как я понял, куда он пошел. В стене, отделяющей соседнюю комнату от кабинета, было проделано отверстие, скрытое картиной с видом водопада. Через это отверстие можно было видеть, что происходит в кабинете, и все слышать. Пэрли знал об этом.

Когда он вышел, я счел нужным предупредить Вульфа.

– Картина, – сказал я.

– Знаю, – раздраженно отозвался Вульф и обернулся к миссис Дроссос: – Слушаю вас, мадам.

Она поднялась, подошла к двери, высунула голову, осмотрела прихожую и только потом, закрыв дверь, вернулась на свое место.

– Вы знаете, что Пита убили?

– Да.

– Когда мне сказали, я побежала на улицу, и там он лежал… Он был без сознания, но еще жив… Мне позволили поехать вместе с ним в машине «скорой помощи». Вот тогда он и сказал мне…

Она умолкла. Я испугался, что она разрыдается, но, посидев с полминуты, словно каменная, она наконец смогла продолжать:

– Он открыл глаза, и я наклонилась к нему. Он сказал… Я повторю вам, что он сказал. Он сказал: «Передай Ниро Вульфу, что со мной-таки рассчитались… Никому не говори этого, кроме мистера Вульфа. И отдай ему все мои деньги из консервной банки».

Она вновь умолкла. Прошла целая минута, пока Вульф не вывел ее из оцепенения:

– Я вас слушаю, миссис Дроссос.

Она открыла видавшую виды кожаную сумочку, покопалась в ней, достала небольшой бумажный сверток и поднялась с места, чтобы положить его на стол перед Вульфом.

– Здесь четыре доллара и тридцать центов.

Она продолжала стоять.

– Пит заработал их сам и хранил в банке из-под консервов… Больше он ничего не сказал. Потерял сознание и умер… В больнице ничего не смогли поделать. Я вернулась домой, чтобы забрать деньги и отнести вам. Теперь я могу уйти.

У двери она обернулась к Вульфу:

– Вы поняли, что я вам сказала?

– Да, понял. Арчи…

Я уже был возле нее. Теперь она держалась на ногах несколько тверже, но все равно я поддержал ее под локоть и помог преодолеть семь ступенек с крыльца на тротуар. Она не поблагодарила меня и, по-видимому, даже не заметила моего присутствия. Я на нее не обиделся.

Когда я вернулся в прихожую, Пэрли уже надевал шляпу.

– Отобрать конфеты у ребенка – этого я еще мог от вас ожидать, – возмущенно произнес он. – Но отобрать конфеты у мертвого ребенка… Бог мой!

Он направился к двери, но я преградил ему дорогу.

– Послушайте! Если бы мы начали уговаривать ее взять назад эти деньги, она бы…

Я осекся.

– На этот раз вы превзошли себя! – рявкнул он, отстранил меня и вышел.

Я вернулся в кабинет, кусая ногти от досады. Нечасто Пэрли Стеббинсу удается меня уязвить, но в тот день он вывел меня из равновесия. Естественно, я постарался выместить свою злость на Ниро Вульфе. Я подошел к его столу, взял сверток, развернул и аккуратно разложил содержимое перед боссом.

– Совершенно точно, – объявил я. – Четыре доллара и тридцать центов. Искренние поздравления. После уплаты подоходного налога и за вычетом расходов в размере десяти центов – за вчерашний телефонный звонок Стеббинсу – вам останется достаточно, чтобы…

– Заткнись! – прорычал он. – Завтра же ты вернешь ей эти деньги.

– Нет. Ни завтра, ни послезавтра, никогда. Вы чертовски хорошо знаете, что это невозможно.

– Внеси их в фонд Красного Креста.

– Внесите сами. Она может никогда больше не прийти сюда, но если придет и спросит, что мы сделали с деньгами Пита, у меня не повернется язык сказать ей, что мы отдали их в Красный Крест, а врать я не хочу.

Он придвинул деньги ко мне.

– Ты привел мальчика в дом!

– Это ваш дом, и вы угощали его печеньем.

Мои слова остались без ответа. Вульф взял очередную книгу, раскрыл на том месте, где он остановился, расположил поудобнее в кресле свою массивную тушу и погрузился в чтение.