Золушка с планеты принцесс (СИ)

Ещё по улице проследовало несколько очень крупных котов, пожалуй, крупнее рыси. Они шли поодиночке со стороны дороги и пропадали из виду залезая под дома. Надо признаться, от их вида делалось жутковато — Эль закрыла дверь, ведущую с веранды на улицу. Тут же прибыли Даша с Варенцом. Оба — все в белом. Падчерица в бриджах и футболке в обтяжку, а на парне — просторные шорты с оттопыривающимися карманами, и сам он в точно такой же футболке.

Ужин как раз поспел. Прошел он непринуждённо, если не считать двух мелких обстоятельств — Оливия и Камилла ели с прекрасным аппетитом, и ни от чего не воротили нос, как это частенько бывало раньше. И ещё, когда Роман поморщился, намазывая себе на хлеб поверх масла красную икру, Даша дала ему лёгкого подзатыльника. И парень перестал морщиться.

— Э-э…? Что это было? — застенчиво спросила Ками.

— Обязательный компонент рациона, — объяснил Варенец. — Нехорошо страдать лицом прилюдно — положено — ешь.

Эль же про себя отметила, что у местных ребятишек богатый разнообразный язык и отсутствуют признаки молодёжного жаргона.

— Пить! — в кухню ворвался незнакомый паренёк, тяжело дыша и по лошадиному поводя боками.

Даша протянула руку к давильной машине, нажала кнопку, и в подставленный под краник бокал полился сок. Незнакомец схватил посудину, едва до ушей собравшихся донёсся фырк, сообщающий о том, что всё до последней капли из аппарата вылилось. Осушив всё за три огромных глотка, мальчишка исчез, на бегу крикнув: — Спасибо!

— Э-э…? А это что было? — снова полюбопытствовала Ками.

— Дык, бежит куда-то, наверное с Долгого озера. А на всей улице только в этом доме свет горит. Куда ж бедному податься? — ответил Рома.

Эль тихонько полуприкрыла глаза и сделала три медленных вдоха-выдоха. А потом открыла их и взяла из розетки ложечку варенья. Незнакомое, почти безвкусное, оно источало божественный аромат. На банке значилось: «Дикие фибрики. 2105 г.»

«Совсем другой мир, — сделала она заключение. — Внешне очень похожий на наш, но с совершенно иными отношениями между людьми. Детьми, взрослыми, котами и плюшевыми мишками, у которых чёрный пояс по оригами»

* * *

На этот раз утром Эль проснулась значительно раньше, чем вчера — ещё даже не рассвело. Спустилась вниз, вышла на веранду — решётчатая дверь, ведущая на улицу, закрыта. Тихо. Огоньки над крылечками домов создают мягкое сдержанное освещение. Оно заливает открытое пространство и проникает сквозь решётчатое ограждение сюда, под крышу. И вдруг откуда-то сверху из переплетения балок донёсся противный поскрипывающий голос:

— Просыпайся, царевна. Тебя ждут великие дела.

— Спасибо, Йода, — прошелестел голос падчерицы.

«Это она что, с будильником разговаривает? — подумалось невольно. — И называет его по имени?»

Пошла по веранде на звук в обход дома и, вдруг, сверху по вертикальной штанге, словно пожарный в старинных фильмах, соскользнула Даша. По полу шлёпнули босые ступни.

— Доброе утро, Эльвира Львовна, — прозвучал заспанный голос, и ребёнок с всклокоченной головой скользнул в ванную.

Эль разыскала в шкафчике турку и принялась варить кофе. Но довести дело до конца так и не успела — падчерица появилась умытая и причёсанная. На этот раз волосы были уложены плотно и гладко, с заворотом под себя, отчего голова выглядела маленькой. Трогательный затылок и аккуратные миниатюрные уши создавали образ девочки-паиньки.

— Я на работу, — воскликнула она, пробегая на выход.

— Можно с тобой? — спохватилась мачеха.

— Можно, но очень быстро.

Даша бодро трусила, сминая босыми ногами росистую траву. Босоножки на Эль промокли буквально через несколько шагов. К тому же, ей пришлось бежать. Правда, недалеко — через пару-тройку сотен метров они оказались у дороги рядом со входом в «Мегакот-кафе у Рваного», как гласила вывеска.

— Присядьте, — девочка указала на столик в центре, а сама забежала за стойку, где среди плит и жарочных шкафов как уж на сковородке крутился повар.

— Чего изволите? — перед ранней посетительницей «нарисовался» Варенец.

— Кофе. Чёрного. Маленькую чашку. Без сахара.

Короткий кивок, и юноша испарился. Есть время осмотреться. В зале просторно. Около двух стен нет вообще ничего — голый пол. Третья стена, выходящая на улицу, практически отсутствует — тут один сплошной вход. С противоположной стороны за барьерчиком — кухня. Рядок из трёх скромных столиков вытянулся посередине помещения почти от прилавка и до выхода.

У стойки оживлённо гремят посудой женщина средних лет, вчерашняя чернявая девочка и Варенец. На кухне шинкует овощи статный повар, и лёгким вихрем носится Даша, насыпая, помещая сосуды за дверцы каких-то шкафчиков или извлекая их оттуда. Входят три кота, размером поболее рыси, и подмигивают Эль. То одним глазом, то другим, то обоими.

— Ошпаренная печёнка с припущенной черемшой, томлёная навага с варёными крякерами и несолёная сёмга с печёными гребешками, — звучит из-за стойки.

— Ваш кофе, — Варенец ставит на столик толстостенную чашечку на мелком блюдечке. — Рахат лукум не желаете? У нас он обалденный, с дымчатыми орехами.