Золушка в бикини

Лимузин свернул в проход между домами, с трудом развернулся в узком дворе и остановился перед небольшой дверцей в стене. Перед ней не было ни навеса, ни ступенек. Водитель легонько стукнул в дверцу, она открылась, и выскочил человек в смокинге, чем-то неуловимо похожий на самого Зайковского. Вдвоем с шофером они взяли Зайковского, как куль с мукой, с трудом протащили через узкую дверь и пронесли вниз по ступенькам в полуподвальное помещение.

— Здоровый бугай, — отдувался шофер, — и крепкий. Жду-жду — не берет его сон! Страху я натерпелся!

— Васильич! — крикнул «смокинг». — Куда класть-то?

Тотчас из глубины полутемного помещения вынырнул шустрый старикашка в аккуратной, заштопанной во многих местах спецовке и засуетился.

— Вот сюда, Маркизушка, скидывай его, на диван!

Диваном странную конструкцию, что стояла в углу, назвать можно было с большой натяжкой. Скорей к ней подходило старинное слово «оттоманка».

Зайковского сгрузили на лежбище, он недовольно хрюкнул во сне. С Надин шофер справился сам, он нес ее гораздо бережнее и даже поправил волосы, упавшие на лицо.

— Васильич! — ворчал он, пристраивая девушку к Зайковскому. — Что за диван у тебя, двоим места мало.

— А ты валетом их, Ухо! — посоветовал Васильич. — Небось не свалятся!

Тут появилась молодая женщина, в которой никто не узнал бы горничную, недавно доставившую в номер Зайковского кофе с очень странным привкусом. Она подошла к дивану и внимательно рассмотрела спящую Надин. Потом удалилась куда-то вглубь и появилась уже в парике, который в точности копировал прическу Надин — короткие искусственно растрепанные сине-серые волосы.

И платье на ней было такое же — прозрачная органза на черном чехле.

— Ну как? — спросила она, поворачиваясь перед мужчинами.

— Платье не такое, — солидно сказал шофер, у нее цветочки вышиты, а у тебя — бабочки!

— Да какая разница! — сказала она, с досадой пожав плечами.

— И верно, никто не разглядит, — согласился мужчина в смокинге, которого Васильич назвал Маркизом. — Пора, Лолка, труба зовет!

Он подал своей подруге шубку Надин, сам же облачился в пальто Зайковского, которое пришлось ему впору. Лола мигом взлетела по ступенькам и уселась в лимузин.

* * *

Леня Марков, широко известный в узких кругах под незамысловатой кличкой Маркиз, большой специалист по части элегантного и бескровного отъема денег у богатых людей, приступал к своей очередной операции. Как всегда, он был собран и насторожен, как всегда, он заранее тщательно обдумал операцию и предусмотрел все повороты и тонкости. Как всегда, он тщательно проинструктировал свою подругу и напарницу Лолу и старинного приятеля и помощника, сообразительного парня по кличке Ухо, который прекрасно разбирался в автомобилях и мог угнать любое транспортное средство.

И все же сегодня Леня Маркиз был не так спокоен, как обычно. Уж больно суровым человеком слыл Иван Костоломов, тот, на чей прием они с Лолой ехали сейчас, выдавая себя за Андрея Зайковского и его подругу Надин.

Была и еще одна причина для беспокойства, но о ней Леня старался пока не думать.

Все идет по плану: Ухо не подвел, вовремя раздобыл лимузин, Лолка успела подсыпать в кофе снотворное, вскоре наступит решающий этап операции.

— Соберись, — тихонько посоветовал он Лоле, — подъезжаем…

Лола подняла брови, повела ресницами и вдруг стала удивительно похожа на Надин.

Леня в который раз поразился ее умению перевоплощаться. Несомненно, Лолка замечательная актриса, только он ни за что ей этого не скажет, чтобы не загордилась и не задрала нос.

* * *

Особняк Ивана Костоломова сверкал ослепительными огнями, как новогодняя елка. Лимузин с надписью «Каскад-палас» высадил нарядных пассажиров перед крыльцом и отъехал в сторону, присоединившись к живописному стаду «Мерседесов», «Ягуаров», «Лексусов» и прочих приличных и престижных автомобилей. Поскольку дело происходило не в Москве, а в Петербурге, в это стадо затесался единственный серебристый «Бентли» пивного короля Обоева.

Пассажиры лимузина поднялись по ступеням крыльца, мужчина протянул швейцару тисненый золотом прямоугольник приглашения. Дама сбросила на руки расторопного лакея шубку и вошла в холл. На нее тут же обрушились сияние многочисленных хрустальных люстр и грохот оркестра. Подхватив под руку своего немного мрачноватого кавалера, она двинулась по коридору, образованному наряженными во фраки лакеями, в дальний конец холла. Там, за увитой тропическими лианами аркой, начинался зимний сад.

Точнее было бы назвать помещение, куда они вошли, тропическим лесом — со всех сторон гостей Костоломова окружали заросли пальм, оплетенных лианами, стройные стволы бамбука и других экзотический растений. Трудно было поверить, что за окнами унылая петербургская зима и совсем немного времени осталось до Нового года. Среди зелени прятались огромные, пряно пахнущие цветы, золотели спелые плоды апельсинов, с хриплыми криками перелетали с ветки на ветку разноцветные попугаи.

— Вот бы Перришону здесь погостить! прошептала дама на ухо своему спутнику. — Ему бы это понравилось!