Золушка Xy

Сил держаться на ногах уже не осталось. Илья, не раздеваясь, лег на диван и тут же уснул. Проснулся он от того, что кто-то крепко его обнимал. Рядом спала сестренка, прижимаясь к нему. Сейчас она походила на ангелочка: длинные светлые волосы разметались по подушке, бледное личико с пухлыми губками выглядело спокойным и расслабленным. Илья тихонько, чтобы не разбудить Олесю, посмотрел на часы. Стрелка приближалась к пяти. Значит, он проспал больше четырех часов. Сестренка, наверное, пришла, когда он спал, сначала сидела, ждала пробуждения, а потом не выдержала и прилегла рядом.

Илья с улыбкой разглядывал ее спящее лицо — такое трогательное и беззащитное. Ему хотелось оградить сестру от любых опасностей. Но самой большой бедой была ее болезнь, и именно тут он оказался бессилен. Он мог только правильно назначить лечение и следить за тем, чтобы она все выполняла.

Как он ни старался двигаться аккуратно, Олеся распахнула большие светло-карие глаза с длинными темными ресницами и удивленно подняла густые брови, не понимая в первый момент, где находится.

— Все в порядке, малыш, — поспешил успокоить ее Илья, — ты уснула в моей комнате.

— Илюшка! — ее симпатичное личико с точеными чертами расцвело в радостной улыбке. — Я уснула, — с этими словами она обняла его и поцеловала в щеку.

— Школьницам тоже нужен дневной сон, — отшутился Илья. — Не только тем, кто трудится по ночам. Как прошел экзамен?

— Да неважно, — погрустнела она. — Сдавала математику, боюсь, будет двойка, совсем мало задач решила.

Из-за слабого здоровья училась Олеся неважно, часто пропускала занятия. Только связи отчима и помогали ей оставаться в элитной школе. Благодаря ему, ее не отчисляли и ставили тройки вместо двоек.

— Не переживай, малыш, — ласково сказал Илья, — не всем же быть учеными. Ты у нас, зато, талантливая художница, вон какие картины пишешь.

От похвалы Олеся зарделась и смущенно улыбнулась. Только из уст Ильи она принимала ее. Его мнение ее больше всего волновало.

— Знаешь, в доме сегодня прием, — вспомнила она. — Тебя опять не посчитали, — грустно добавила.

— Вот и замечательно! Будет время поработать, — весело отозвался Илья.

После смерти матери он никогда не участвовал в семейных торжествах. Его туда просто не приглашали. Более того, отчим официально распорядился, чтобы его там не было. Прислуга, на правах которой Илья жил в доме, должна знать свое место. Илья не переживал на этот счет. Беспокоила только реакция Олеси — она каждый раз расстраивалась, а это могло спровоцировать приступ.

— Ты же знаешь, как мало у меня времени, чтобы работать над диссертацией. А это замечательная возможность, когда точно знаешь, что никому не понадобишься.

— Я бы тоже хотела остаться с тобой, но Максим Анатольевич настаивает, чтобы я была, — Олеся всегда звала Карлова по имени отчеству, не нарушая официальности. Собственно, того это вполне устраивало. — Опять, наверное, будет петь мне дифирамбы, — уныло добавила она.

— Которые, заметь, абсолютно справедливы, — улыбнулся Илья.

— Да, только мне ужасно неудобно быть в центре внимания, тем более что там будет Александра. Рядом с ней мне неудобно. Чувствую себя убогой. А она такая!.. — мечтательно закончила девушка.

— Просто, она старше тебя, — сухо проговорил Илья. — В ее возрасте ты будешь лучше.

— Ты так говоришь, потому что любишь меня, — рассмеялась Олеся, — но все равно приятно.

— Так держать! — подхватил Илья. — А сейчас беги, тебе нужно подготовиться к ужину. А я немного поработаю.

Олеся еще раз поцеловала брата, и ее стройная невысокая фигурка упорхнула вниз по внутренней лестнице. Спускаться или подниматься по наружной Илья ей строго настрого запретил.

Глава 5

Просторная гостиная погружена в полумрак. Окна задернуты тяжелыми бордовыми портьерами, свободно свисающими с массивных позолоченных карнизов. На большом камине, облицованном белым кафелем, тикают часы времен королевы Анны, будто бы отсчитывая время назад. Стены обтянуты тканью с благородной зелено-золотистой вертикальной полоской. На потолке строгая лепнина с большой старинной люстрой в центре. Пол покрыт пушистым ковром светло-коричневого цвета…

Вероника суетилась с венчиком в руке, смахивая пыль с индийских и китайских шкатулок, разнообразных ваз и других восточных вещичек. Их тут было расставлено такое огромное количество, что ощущался налет колониальности. Стены украшали картины в простых багетах и зеркала в богатых обрамлениях. В этой комнате, несмотря на кажущиеся излишества, все было уравновешенно, симметрично расставлено, во всем чувствовалась мера и дизайнерский вкус. Мебель строгих правильных форм отлично сочеталась с причудливыми китайскими кашпо. Овальный дубовый стол был уже накрыт белоснежной скатертью, и из старинного буфета Вероника достала посуду из тонкого фарфора и серебряные приборы.