Зомби ТВН

Эра держала в руке кабель, она вынула его из гнезда «INPUT». Спутниковая антенна прекратила транслировать стоп-кадр. Моя шея снова обрела подвижность. С другой стороны автобуса Олега укладывали на носилки. Он слабо сопротивлялся. Минут через десять все разехались, Олега увез реанимобиль. Полицейские закончили составлять протокол. Сотрудники МЧС сложили и спрятали батут. На обратном пути в основном все молчали, прислушиваясь и как я понял ждали мою реакцию. Конечно меня мучили вопросы, но пережитые эмоции были сильнее логики.

– Как получилось, что тело окоченело? Я против воли не мог шевельнуть ни рукой ни ногой! – делился я впечатлениями с Эрой. – Хорошо, что ты не попала в кадр. Так и остались бы все в неподвижности. В конце концов рядом зомби… это небезопасно!.. А почему Олег ходил? Он что особенный? На него стоп-кадр не действует?

– Ты ощутил на себе эффект присутствия. Это кода новости транслируются в телевизор и частично сюда напрямую, – вмешался Сворцов и постучал себя по голове. – Помнишь вчера я рассказывал про формат ТВН?

– Значит это обман! – возмутился я. – Нас пытаются притянуть к событиям через усиление восприятия, минуя привычный порядок получения информации. – Я посмотрел на свои руки с растопыренными пальцами. – Как можно парализовать тело?

– Когда мы попадаем в стоп-кадр, по воплощаемся в неподвижную картинку. На самом деле возможность двигаться остается, просто сила внушения сильнее. – пояснила Эра. – Это своего рода зомбирование.

– А Олег? – не унимался я.

– Олег зомби, а зомбировать зомби невозможно.

– Как это невозможно? – окончательно запутался я.

Я слышал странные звуки, как-будто ребята в автобусе всеми силами сдерживали смех. Внезапно их прорвало, они начали хохотать и уже не могли остановиться до самого офиса компании. Мне было не по себе. Я чувствовал, что нужно побыть одному и все спокойно обдумать.

– За газетами будущее! – сказал шеф без всякой иронии, пожимая мне на прощанье руку.

Эра посмотрела на меня с надеждой и восхищением, я заметил это. Ребята ушли, нагрузившись сумками, я остался один. Они приглашали меня отметить репортаж, но я чувствовал потребность побыть одному, эмоции продолжали переполнять меня. Сделав несколько шагов, я подошел к тому месту, где недавно толкался в бампер Олег. Отпечатки на лобовом стекле были слишком отчетливы, чтобы отрицать их наличие. Кровавые ладони Олега местами столь четко отпечатались, что по ним можно было прочитать линию его судьбы. Откуда-то взялась отвратительная жирная зеленая муха. Она ползала по стеклу, тыкаясь хоботком в загустевшие потеки. Мне показалось, что эта муха знает о зомби гораздо больше, чем я.

Я достал телефон, зашел в интернет и в строке поиска набрал «зеленая муха». Вот что я прочитал: «Обыкновенная зеленая падальница (лат. Lucilia caezar) – представитель семейства каллифорид (Calliphoridae) из подсемейства Luciliinae. Это металлически-зеленая муха, размером несколько больше обыкновенной комнатной (8 мм). Глаза у нее красные, щеки белые, брюшко толстое, кругловатое. Ее часто можно видеть на человеческих испражнениях. Среди посетителей трупов они – одни из первых, так как чувствуют запах разложения уже через минуту после смерти. Слетаясь на падаль, мухи немедленно приступают к откладке яиц».

глава 3

С Катей Сергей познакомился на работе, она проходила стажировку у них на канале, молодая, бойкая студентка журфака. Она пошла по стопам своего знаменитого отца Платона Горохова, видного политического журналиста, имевшего в свое время авторскую программу на центральном канале. Он был женат вторым браком, от которого она появилась на свет. Сергей успел застать его живым, когда начал встречаться с ней. Запомнился ему фирменный сверлящий взгляд из-под кустистых бровей, оставшийся неизменным. К сожалению, тяжелая форма диабета долго и мучительно добивала его, пока не убила совсем. Катя долго горевала, но с каким-то облегчением и умиротворением. Ее отрешенность и озабоченность, вызванная усталостью от долгой болезни отца, постепенно развеялась. Эта долгая болезнь измотала и Евгению Петровну ее мать, женщину строгую и моложавую. У Кати был сводный брат Игорь от первого легкомысленного студенческого брака Евгении Петровны, когда та училась в Горном институте. От Платона остались награды, почетное звание «Легенда отечественной журналистики», персональная пенсия перешедшая вдове, настольные бронзовые часы в виде двуглавого орла, раскинувшего крылья с гравировкой на мраморном основании.