Зонтик для дельфина

— Арнольдовна, — произнес он. — Тут две какие-то девки тебя видеть хотят. Фотография у них твоя. Да? Ладно, спрошу сейчас.

И, прикрыв рукой трубку, он произнес:

— Она спрашивает, кто вы такие. Фамилии ваши.

И из какого журнала.

— А мы из нового журнала «Свет и тьма», — бойко соврала Мариша. — В продаже его пока нет. Только в следующем месяце должен выйти первый номер. Название у журнала, сам видишь, специфическое, вот редактор и заказал репортаж о людях, оказавшихся на дне.

Скажи, видел вашу Арнольдовну на фотке, и очень уж она его поразила. Даже фотографию ее обещает поместить в цвете и комментарии жалостливые под ней тиснуть.

— А денег он Арнольдовне за это даст?

— Даст, — кивнула Мариша. — Как же иначе? Сам посуди, кто же будет с нами дело иметь, если не платить?

Кажется, этот довод нищему показался убедительным. Поговорив с Арнольдовной, Ермолка потребовал от подруг обещанные двести рублей и велел:

— Идите теперь на станцию. Там возле первого вагона, если ехать в центр, лавочка стоит. На ней вас Арнольдовна и будет ждать.

Подруги заторопились. Во всяком случае, Инна торопилась, а вот Мариша против обыкновения плелась где-то позади.

— Что с тобой? — нетерпеливо оглянулась на нее Инна. — Чего ты еле тащишься? Болит что-то?

— Ногу стерла, — поморщившись, пожаловалась Мариша. — Прямо не наступить. Не знаю, как и быть.

Если не поторопиться, то эта Арнольдовна может нас и не дождаться. Видела, какие они тут все деловые? Двадцать минут своей автобиографии — уже бутылка водки и двести рублей!

— Я пойду вперед, — предложила Инна. — А ты ковыляй себе потихоньку.

— Ага, — кивнула Мариша. — Поторопись.

Но как только Инна устремилась вперед, хромота у Мариши внезапно прошла. И она довольно бодро затрусила следом за подругой, настороженно оглядываясь по сторонам. Инна странного поведения своей подруги не заметила. Она вся была устремлена вперед. И очень скоро, обогнув угол, увидела нужную лавочку, а на ней сухонькую фигурку. Впрочем, эта старушка мало походила на изображенную на фотографии страдалицу. У этой была совершенно чистая кожа лица и рук. Приличное пальто из светлой шерсти сидело на ней как влитое.

И мягкая кожа щегольских ботиночек ловко обтягивала ее ноги. Волосы старушки были уложены в аккуратную прическу, а на шее висел аметистовый кулон в золотой оправе. Инна недовольно посмотрела на старушку и села ждать чесоточную Арнольдовну. Время шло, а та не шла. Инна снова покосилась на свою соседку, пропустившую уже второй поезд с самым невозмутимым выражением лица.

— Простите, — обратилась к ней Инна. — Я, конечно, понимаю, что обращаюсь к вам с очень неделикатной просьбой, но не могли бы вы пересесть на другую лавочку?

— С какой это стати? — возмутилась старушка.

— Ну, просто я жду тут одну свою знакомую. То есть не знакомую, но очень нужную мне женщину. А она не подходит. Вот я и подумала, может быть, она вас стесняется.

— А зачем тебе Арнольдовна? — вдруг поинтересовалась у нее старушка.

У Инны отвисла челюсть.

— Вы.., вы откуда знаете? — выдохнула она.

— Говори, что ты от нее хочешь, — велела ей бабушка, доброжелательно рассматривая Инну. — Только постарайся излагать внятно.

— Понимаете, я и моя подруга — мы журналисты, — начала врать Инна.

— Подруга? — заинтересовалась старушка, оглядываясь по сторонам. — И где же твоя подруга?

— А действительно? — задумалась Инна.

Как бы там ни болела нога у Мариши, за то время, что они расстались, даже ползком Мариша уже давно добралась бы до Инны. Но ее не было.

— Она подойдет поздней, — сказала Мариша. — Через несколько минут.

— Ладно, — вздохнула старушка. — Арнольдовна тебе сейчас будет.

С этими словами она поднялась и зашагала прочь.

Инна осталась ждать, думая, какого же дурака они сваляли с Маришей, доверившись пьянице Ермолке. Наверное, обманул их, гад. А водку всю выпил. И деньги взял. С такими мыслями Инна не заметила, как возле нее появился кто-то. Подняв глаза, она ахнула. Закутанная в лохмотья, перед ней стояла старуха с фотографии.

Не узнать ее было просто невозможно. Жуткие уродливые красные пятна покрывали ее лицо и руки почти целиком. На голове был намотан страшный грязный платок, а ноги обуты в чудовищные бахилы не меньше чем сорок пятого размера.

— Ну, что тебе? — хриплым голосом поинтересовалась у нее старуха. — Я — Арнольдовна.

Инна открыла рот, чтобы снова начать врать про журналистов, но тут позади Арнольдовны раздался знакомый голос Мариши:

— Здравствуйте, Светлана Арнольдовна. Вот уж не думала, что когда-нибудь встречу вас в таком виде. Что с вами случилось-то?

Бабка обернулась и тоже увидела Маришу, смотрящую на нее с насмешкой. На изуродованном лице Арнольдовны мелькнул испуг, и она сделала попытку удрать. Но Мариша была начеку и успела перехватить бабку за полу ее непонятной одежды. Арнольдовна не сдавалась и пыталась вырваться.

— Помоги мне! — прошипела Мариша, обращаясь к Инне. — Нельзя ее упускать!