Зоны нейтрализации

– Как вам известно, связь прервалась двенадцатого августа тридцать пятого года. Тексты сообщений вы получите по отправлении, – добавил он, махнул рукой в угол зала, где на длинном столике высилась груда подручных анализаторов. – Прошу запомнить каждое слово, которое было тогда сказано. Итак, двенадцатое августа. Третьего сентября, – продолжал он таким же монотонным голосом, – то есть через три недели после прекращения связи, из района нашей базы стартовала спасательная экспедиция...

Значит, что же? Значит, после исчезновения монитора никто и не заикался насчет последующих экспедиций? Так вот. Выслали два корабля. По двенадцать человек на каждом. Этим двенадцатым в том и другом экипаже был кто-нибудь от нас, из Корпуса. Остальные – молодые специалисты, набранные из работников планетарных баз. Разумеется, об этом ни словечка не было сказано. Но не о планируемой экспедиции. О том, что ее выслали. И я даже знаю, почему. Смерть человека была ценой, не умещающейся в категориях ценностей наших современников. Гибель монитора и пяти человек его экипажа стала всеобщей трагедией. Отправка очередных двадцати четырех землян на более, чем правдоподобную гибель могла вызвать шок с трудно предсказуемыми социальными последствиями. Таково уж наше миленькое столетие.

Среди специалистов давным-давно бытует мнение, что из всех попыток установления непосредственного контакта с обитателями космоса необходимо устранить автоматы. От них нельзя ожидать ничего такого, что не было бы предусмотрено их программой. А как запрограммировать образ действий на случай столкновения с технологическим существом, которое, к примеру, состоит не из белковых компонентов, имеет форму орхидеи, благоухает, излучает ультразвуки и взрывается при соприкосновении с кислородом? А ведь все это не выходит из круга понятий, известных в нашем мире. Существовать не могут расы ни на что не похожие. Любой контакт таких существ с земным автоматом грозил бы неисчислимыми последствиями. Верно. И, однако, дал бы себе руку отрубить, что при вести о планируемой спасательной экспедиции большая часть человечества подняла бы страшный вой, требуя посылки автоматов. Автоматов. Допускать такое было невозможно. Поэтому и решили или спрятать голову в песок, словно ничего не случилось, или...

Первое было удобнее. Но ненадолго. А что, если те, из системы Альфы сознательно и целенаправленно уничтожили земной корабль? Не следует ли в таком случае ожидать от них рано или поздно еще более забавных неожиданностей?

Хисс, ясное дело, ни словечком не обмолвился о том, почему вторая экспедиция стартовала в условиях строжайшей конспирации. Он только излагал факты.

А факты были более, чем скверными. Девятого сентября, ровно три недели назад, оба корабля спасательной экспедиции вышли на орбиту спутника Третьей. В двенадцать пополудни, по времени базы, Торс, руководитель «Гелиоса», передал сообщение, в котором информировал, что остается на стационарной орбите. Одновременно второй корабль, «Проксима», приступил к предпосадочным маневрам. Шесть минут спустя корабли потеряли связь. Более двух часов Торнс не уводил корабль с орбиты, посылая кодированные сигналы вызова. Выстрелил несколько зондов, с которыми потерял связь сразу же по выходу из зоны непосредственного наблюдения. После чего сообщил, что меняя орбиту, надеясь отыскать лучшую полосу приема.

И на этом все кончилось. До базы не дошли ни дальнейшие сообщения, ни хотя бы один звук от работающих автоматически передатчиков телеметрии. Они должны были передавать координаты кораблей даже в том случае, если у них на борту не останется ни одного человека. Может быть, именно тогда кому-то из специалистов и пришло в голову, что требовалось не осчастливить каждый экипаж одним парнем из Корпуса, а сразу же выслать отряд инфорпола.

Что касается меня, я был именно такого мнения. Теперь наша миссия могла иметь только один эпилог. Двадцать девять трупов – это несколько многовато. Человек не может позволить убивать себя безнаказанно. Пусть даже жителям самых отдаленных планет галактики. Даже, если он прибыл к ним непрошенным и, возможно, маложелательным гостем.

Но Хисс предавался утопиям. Точнее, пытался вдолбить нам, что все не так. Он развернул перед нами соблазнительное видение контакта со внеземной цивилизацией. Мудрой и доброй. Ни о чем другом не мечтающей, кроме как о крохе тепла со стороны землян. Вся Третья Альфы теперь погружена в траур. Сидят и рыдают до смерти. Поскольку оказалось, что в кораблях, которые уничтожили патрульные автоматы их орбитальных станций, находились люди.

В устах Хисса звучало это, разумеется, иначе. Тем не менее, мы понимали, что об этом думать.

– Задание первое, – говорил он, лаская нас безмятежным взором, – контакт. Одновременно попытки обнаружения и эвакуации трех первых экипажей. В случае затруднений, демонстрация наших возможностей. Будет лучше, если вы развалите какой-нибудь планетоид или крайний спутник. Антиматерия. Оставьте им немного времени подумать. И только потом... – он замолчал.