Зоопарк доктора Менгеле

– Я вот, черт подери, не верю, – продолжил Хуан, не дожидаясь ответа. – Никакая святая Мать не может стать знаменитой из-за того, что родила Сына для такой ужасной судьбы. Это бред и суеверие, навязанные нам гринго. Хотя богатые испанцы, прибывшие на эту землю в незапамятные времена, тоже придерживались этого идиотского учения. Но тогда было столько суеверий. А сейчас гринго, плантаторы и лакеи капитализма жужжат нам в уши о том, что земное зло и бедность ничего не значат, важна лишь жизнь после смерти в чертогах Небесных. Что за безумный бред! Неудивительно, что это змеиное логово просуществовало так долго благодаря этому учению!

Мино ничего не ответил. Он думал об отце Макондо, застреленном у кладбищенской стены.

И вот однажды Карлос умер. Беззвучно угас.

Несколько дней Хуан бродил повсюду, не произнося ни слова. Он часами недвижимо стоял у постели мертвого. На пятый день, когда от трупа начало пахнуть, Мино решился спросить, что они будут делать с телом. Хуан растерянно посмотрел на Мино, но ничего не ответил. Вечером, когда Мино вернулся с приисков, тело Карлоса исчезло. Хуан готовил черепаховый суп, словно ничего не произошло. Мино съел суп, не задавая никаких вопросов, а Хуан прямо посреди трапезы начал излагать различные революционные стратегии, основанные на особенностях страны, девяносто процентов земли которой составляли банановые плантации, принадлежащие американцам.

Мино изучил растительность возле домика. Там не было кактусов. Как и мелких кустиков и папоротника. Внезапно Мино вспомнил, как за день до смерти Карлос прошептал ему: «Ненавижу кактусы. Меня тошнит от одного запаха. У моего отца все тело из кактуса». И Мино понял, почему Карлос заболел этой страшной неизлечимой болезнью: ведь именно он из ненависти вырвал из земли все кактусы в округе. И его настигло проклятие Таркентарка.

Хуан уехал в город с двумя мешочками золота. Так много золота он еще никогда туда не возил. Прежде чем уехать, он пробормотал себе под нос что-то о том, что ему следует быть осторожным, чтобы гринго не прознали, что эти места богаты золотом. Ведь тогда здесь разверзнется ад из бульдозеров и всяческих устройств. И жадные капиталисты сровняют с землей все холмы. И засадят все вокруг бананами. И революцию снова придется отложить.

Мино сидел на наблюдательном пункте Хуана. Ему велели сидеть здесь до самого возвращения Хуана. Ему следовало внимательно следить, не появятся ли гонцы, которые, возможно, блуждают по округе, не зная, где именно обитает Хуан Ибаньез.

Высоко над его головой парила пара орлов. Под ним, до самого горизонта, простирался зеленый ковер банановых плантаций. Мино помнил, что Изидоро рассказывал, что в этой стране за убийство индейца платят деньги. Фокусник прочитал это в достоверном источнике. Несмотря на большие размеры страны, здесь вряд ли осталось много индейцев, подумал Мино.

Банановые деревья. Перед посадкой бананов гринго выкорчевывали и сжигали весь другой лес. Они уничтожили сотни растений. Почему же гринго не подверглись проклятию Таркентарка и не подохли как мухи? А может, так и было, подумал Мино, может, многие гринго и умерли. Но из-за того, что их здесь было несчетное множество, меньше их не становилось. Бесконечный поток новых гринго заменял умерших.

Гринго глупые. Они не понимают, что однажды это закончится.

Вернувшись из города, Хуан сиял от радости. Он тащил за собой тележку, наполненную до краев. Он выгрузил два новеньких ружья, три ящика патронов, очень много динамита, фитили, капсюли и всякие разные «саботажные инструменты», которых раньше Мино никогда не видел. А вот еды он привез очень мало: несколько пакетов кофе и дюжину банок консервированных бобов.

– Я кое-что слышал, Карлос, – сказал он Мино тихо. – На самом севере страны революция уже почти у ворот. Шахтеры ропщут. Ставлю на то, что через неделю-другую все начнется по-настоящему. Но отец и сын Ибаньез готовы, не так ли, мальчик мой? Всегда найдутся глупцы, которым не хватило ума запастись оружием и патронами, так что хорошо, что у нас есть лишние.

Хуан назвал Мино Карлосом. И продолжил называть, а Мино не посчитал нужным его поправлять. Он вполне мог побыть Карлосом. В этом случае он был в безопасности, если явятся ужасные коммандеры. Шли недели. Хуан днями напролет стоял на своем наблюдательном пункте, вглядываясь в даль, Мино приносил дрова, готовил еду, мыл золото, ложился в постель Карлоса и стал Карлосом в глазах Хуана.

Однажды, сидя в одиночестве в домике, он обнаружил личную карточку и паспорт Карлоса. Мино внимательно изучил фотографию юноши. Тот был примерно на год старше Мино, но их сходство бросалось в глаза. Глядя на эти бумаги, ни у кого не возникло бы ни малейшего сомнения. И тогда Мино решил действительно стать Хуаном Ибаньезом. Он положил личную карточку и паспорт в карман рубашки. А потом позволил отрасти маленькой пушистой бороденке, которую так тщательно сбривал. Настоящий Карлос носил бороду.