Зорро в снегу

«Чудесная, невероятная Донна Флор, настоящий ангел», – думает Мари, едва не крича от радости.

Огромное спасибо! Малыши шлют вам тысячи поцелуев!

 – пишет она в ответ.

Восторженные комментарии продолжают поступать. Люди поздравляют Мари, словно она стала мамой щенков. Но забрать их пока никто не предложил. Как обычно, написали друзья приюта, волонтеры, спонсоры, любители собак, помогающие удаленно, несколько друзей из университета. Бывшая одноклассница похвалила Мари за смелость. Но о какой смелости она говорит? Мари недовольно качает головой. Этот комментарий кажется ей неуместным, преувеличенным и даже наигранным. Как бы ужаснулась одноклассница, если бы увидела ее порванные джинсы, испачканные землей, безразмерный свитер непонятного цвета, резиновые сапоги и грязные руки с короткими ногтями! Но почему Мари терпит все это: собачьи какашки, следы грязных лап на джинсах, вонючий корм, запах мокрой шерсти, громкий вой, шершавые поцелуи в лицо?

На самом деле Мари не выносила то, что все остальные считали абсолютно нормальным: походы в бар по субботам, отвратительные напитки кислотных цветов, узкие джинсы, облегающие куртки. Даже туфли на каблуках, которые ей так советовала мама: они сделают тебя более стройной, более женственной. И подруг, окруженных ароматом духов, от которых накатывает тошнота. Будто ты принял ванну с химической жидкостью и она оставила несмываемый шлейф жасмина или ландыша. Мари чувствовала этот запах даже когда возвращалась домой. Ее утомляли бары и пустая болтовня, глупые прогулки вдоль витрин магазинов, разговоры о неизвестных, воображаемых или недостижимых парнях вроде певцов, актеров или спортсменов. На самом деле именно для таких развлечений нужна храбрость.

В отличие от модного парфюма, специфический собачий запах никогда не вызывал у девушки головную боль или головокружение. В приюте она не чувствовала себя заложницей, как чувствовала в родительской квартире еще два года назад. Все восхищались потрясающим вкусом Ринальдо, ее отца-архитектора, и Гленды, мамы-дизайнера. Он итальянец, она американка. Два человека с удивительным эстетическим вкусом, красивые и сияющие, словно созданные друг для друга. Им было хорошо вдвоем, по крайней мере up to a point, как говорила мама, «до определенного момента». Потом им захотелось создать семью, завести детей. Не меньше двух: квартира наполнилась бы жизнью, и нашлось бы применение трем роскошным ванным комнатам. Но появилась одна Мари, и то после долгих усилий. Она не была похожа на тех ангелочков, которыми мама украшала детскую. Мари была худенькой и высокой, немного замкнутой. Мало ела, чем очень расстраивала бабушку. Мари никогда не любила ни музеи, ни церкви, ни театры, ни выставки, где родители проводили все свободное время и чувствовали себя как рыбы в воде. Мари любила горы, поездки на озера, верховую езду. Одно время у нее даже была своя лошадь в конюшне. Семья одобряла это занятие, по крайней мере up to a point

.

«Главное – чтобы это не стало манией», – говорила Гленда, хотя у нее самой маний было предостаточно: мода, броские пластмассовые украшения, свечи для украшения дома, маниакальная любовь к порядку, импульсивная покупка журналов, которые оставались лежать в гостиной и порой даже не вынимались из целлофановой упаковки. Лошадь же означала, что одежда, волосы и даже салон минивэна, на котором Гленда возила Мари в конюшню, будут вонять. С этим запахом не справлялись даже ароматизаторы и саше с травами.

А еще лошадь означала привязанность к животному, чего ни мама, ни папа понять не могли. Это непостижимое чувство разделяло вселенную на две половины. С одной стороны – творческие люди, которые создают искусственный мир и заставляют природу преклониться перед собой. С другой – сама природа с ее бессознательными существами, невежественными и не достойными внимания. Максимум, чего они достойны, – забота, но лучше бы их вообще не было, поскольку они опасны для здоровья и препятствуют человеческому развитию.

– Ветеринарный факультет? – хором воскликнули родители, когда Мари сообщила им о своем выборе перед выпускными экзаменами в школе.

– Почему именно ветеринарный? Ты знаешь, что это такое? Ты ведь говорила, что хочешь стать врачом. Разве ты не выбирала между медициной и юриспруденцией?

Тактика выживания в среде эстетов-интеллектуалов, вот как это называется, подумала тогда Мари. Однако вслух говорить ничего не стала. Она любит родителей: они внимательные, заботливые, вежливые. Папа гордится своей умницей-дочкой. Мама внимательно ее слушает, пытается понять и принять тот факт, что Мари совсем на них не похожа.