Зов чужого прошлого

Сэйна, ты – дурында. Зачем выбрала бездонный колодец? Села бы, как нормальные люди, на дно. Будет выглядеть очень забавно, если не сможешь влезть обратно, а начнешь пыхтеть и пробовать перебраться куда помельче, чтобы в итоге доползти к другому краю.

Ладно. Оставим пока эти мысли. Просто немного насладимся процессом.

Горячая вода приятно пощипывала кожу, пузырьки щекотали. Очищающий источник унимал надоевший зуд и смывал грязь. А еще тепло словно убаюкивало занывшую руку. Хотя на третий день после заговора она уже чувствовала себя относительно неплохо.

Мне захотелось и волосы распустить. Позволив им напитаться влагой, принялась тереть голову, то погружаясь, то выныривая, если удерживающая на поверхности рука вновь соскальзывала с края. Выплыв в очередной раз, не услышала плеска с другой стороны и повернулась увидеть, где маг.

– Не купайся долго, – раздалось со спины, – вода едкая.

Одетый Эйден уже стоял позади и конечно сразу оценил, насколько крутой спуск я выбрала. Буквально отвесный.

– Выхожу. Только отойди немного.

Он спокойно отдалился на такое расстояние, с которого сложно смутить, словно во мрак нырнул, куда не доставал свет. Наблюдал или нет?

– Отвернешься?

– Уже.

Подняв волосы наверх, свернула жгутом, отжимая, и закрутила в тугую шишку на голове. Затем попробовала подтянуться на руках, упершись в стену ногами.

Бездна! Куда там!

Я окунулась с головой.

Натуральная бездна!

После третьей попытки, положила ладони на край и прислонилась к ним лбом.

– Нужна помощь? – раздалось из темноты.

– Нет! – переполошилась и сползла обратно по самую шею. – Ты смотришь?

– Не смотрю.

– А что делаешь?

– Слушаю тишину.

Тишину? Откуда ей здесь взяться, когда я так громко пыхчу. Ну же, Сэйна, хоть сейчас не будь дурой. Прими помощь и выйди из положения достойно, словно так и было задумано. Ты ведь даже не маг с ловкостью, как их там, эскорино, которые перелетают высокие частоколы, срубают головы одним движением ножа и сами выбираются из каменистых ущелий.

– Эйден, помоги.

Я услышала его шаги, он появился в круге света, склонился над моей «ванной». Мужчина, конечно же, не поскользнулся на камнях, интуитивно выбрав правильное место, куда наступить, а заодно упереться, чтобы вытащить меня.

Я протянула руки, он ухватил за запястья. Даже не пришлось помогать себе ногами или опираться на колени, чтобы выбраться. Он вытащил из воды и отступил от края вместе со мной, прижав за талию. Эйден уже оделся, и стекавшая с моего тела и облепивших волос вода частично впиталась в чистую рубашку и брюки, совершенно отличные от наряда кочевника. Жесткий лен той одежды сменила уютная, точно махровая клетчатая ткань, привычная для гор.

Я не спросила откуда. Стало совершенно не до того, потому что маг, снимая с талии ладонь, вдруг сжал мои пальцы и резко развернул спиной к себе. Затем мужчина быстро, но плавно провел руками по моим бокам, начиная от коленей и до самых плеч.

Мокрые волосы мигом просохли и укрыли спину до бедер пушистой волной, а не мокрыми сосульками, и все капли на коже волшебным образом испарились. Эйден убрал руки, и слышно было, как отступил.

– Для тебя есть чистая одежда, я положу на камни. Хозяин решил подарить наряд дочери.

Значит, подарил.

Я не ответила. Пока не могла говорить, да и в голове стало пусто. Только кивнула, и он снова ушел, растворившись в своем сумраке. А потом прошедший по коже озноб от прохладного воздуха пещеры напомнил, что пора одеться, и лучше поскорее, ведь сухие волосы теперь не промочат ткань.

Маг проводил до комнаты и открыл дверь, пропустив внутрь, а когда обернулась, сказал:

– Мне досталась спальня хозяина.

– С ума сойти! За что?

– Просто так.

– Щедрой души человек, как оказалось?

Эйден кивнул.

– Отдыхай до утра, потом отправимся в путь.

– Хорошо.

– Приятных снов, Сэйна.

Это едва ли.

– Постарайся ни за кого не выйти замуж этой ночью.

– У меня может получиться, они все пьяны и спят.

Я послала воздушный поцелуй.

– Спокойной ночи, Эйден.

Навеянные сны изматывали едва ли не больше бессонницы. Физически я спала, а вот морально пребывала в изнуряющей тревоге и волнении. Отныне всегда носила кулон на шее, чтобы случайно не потерять, но каждую ночь убирала в карман снимаемой одежды, пока жила в доме спасителей. Нельзя было погружаться в навеянные сны и становиться совершенно беззащитной, пока главной задачей было придумать способ убежать. Хотя, вероятно, их ожерелье новобрачной могло не позволить снам случиться, только я не рисковала. В эту же ночь вдали от семьи, с которой умудрилась породниться пускай и ненадолго, я вернула книжке ее прежний размер и положила ладонь на страницы. Засыпать не собиралась, и главная причина опять же в неумении проснуться самой. Я желала вырваться из оков дневника, когда захочу…

– Ари!