Зов Оз-моры (СИ)

Чудовище погрузилось в воду. Варвара не переставала петь и смотрела на поверхность Словенского моря. Это помогало хоть немного перебарывать страх. В какой-то миг она всё же не выдержала и бросила короткий взгляд на жеребца. Он был словно бы разрезан надвое.

Вскоре существо вновь подняло голову и долго присматривалось к перекушенному коню, выбирая, какую его половину сожрать. Наконец, оно схватило и проглотило переднюю часть жеребца.

Ладья зашаталась от удара чудовищной головы о дно. Казалось, судно вот-вот захлестнёт вода, и оно утонет. Однако Варвара по-прежнему пела, заикаясь от страха.

Существо тем временем сожрало ещё и круп коня, и голова его зависла над Варварой. Ту охватила оторопь, и она замолчала.

Она стояла по щиколотку в крови, в мокрой окровавленной одежде, со спутавшимися волосами – и боялась вздохнуть. Чудище же рассматривало её немигающими холодными глазами.

Вдруг раздалось шипение, в котором Варваре послышалось слово «Толганя». Ящер быстро уменьшился, заполз в лодку, вылизал всю кровь с её дна, а затем фыркнул и сказал по-человечески:

– Долго же ты меня искала, Толганя! Теперь восхвали Ящера Коркодела.

– Не знаю гимн ему, – ответила Варвара.

– Неудивительно. Эту песнь и новгородцы давно уже забыли. Повторяй за мной.

Зазвучала музыка. Бисерный перебор гуслей, пение сопелей и гудков[7], дребезжание варганов, дробь накр слились в напористый и упругий рокот. Затем раздался хор низких мужских голосов, а следом вдруг запел и сам Ящер. У него был женский голос, очень тонкий и искристый. Он мог бы показаться приятным, если б не был таким холодным. Варвара подхватила мелодию, но пела ниже, как эчке вайгяль[8], благо диапазона хватило.

Она узнавала лишь некоторые слова песни. Язык, на котором он был сложен, напоминал русский, но отдалённо.

– О чём мы пели? – спросила Варвара, когда смолкла музыка.

– Да, ты ведь не понимаешь речь древних новгородских словен,

– ответило чудище. – Мы пели о том, что и боги, и миры рождаются и гибнут, а вечен только присносущий Ящер. Он и дитя, и отец воды. Он пребудет до тех пор, пока в мире цела хотя бы одна её капля. Но это ещё не всё, о чём ты пела. Ты обращалась ко мне, просила защитить от козней как людей, так и богов. Не напрасно обращалась! Помни: я всегда и во всём готова тебе помочь.

– «Готова помочь»? – задумчиво произнесла вслед за ним Варвара. – Ты женщина, Ящер Коркодел? Как тебя на самом деле зовут?

– Вритра, Веретра, Лотан, Темтум, Ядор-государь… Выбирай любое имя.

– А Мокошь?

Ящер не сразу ответил. Варвара поняла, что он думает, сознаться или нет. Наконец, он нехотя произнёс:

– Мокошь – тоже я. И Ардви – тоже я…

– Так стань ею! Не хочу говорить с чудищем.

Ящер тряхнул гривой ветвистых щупалец – и они превратились в копну белокурых, с пепельным оттенком волос. Вместо свирепой морды с немигающими змеиными глазами возникло суровое человеческое лицо с красивыми чертами. Червеобразное блестящее тело обернулось женским, стройным и соразмерным. Оно было ослепительно-белым и, казалось, светилось изнутри…

– Ведь-ава! – облегчённо засмеялась Варвара. – Сколько раз я взывала к тебе. Жертвы тебе приносила…

– Я смотрела, отступишься ты или нет. Проси у меня то, зачем приплыла.

– Денясь сейчас в Деревской пятине, близ Чудинского болота. Вызволи мужа, осуши его путь.

– Осушу, – ответила Дева воды. – Проси теперь о главном.

– У меня был выкидыш, и с тех пор я не могу зачать.

– Знаю.

– Так помоги мне, владычица воды!

– Готовься к смерти!

– Как?! – с ужасом воскликнула Варвара. – Ты решила меня убить? За что? Зачем?