Зов Оз-моры (СИ)

– Садись в мою телегу, поедем вместе. Ты сегодня отлично пела. Ведь-ава полюбила тебя, да и я тоже.

Варвара смутилась.

– Ведь-ава? Меня? – недоверчиво спросила она.

– Я попусту ничего не говорю, Толганя[2]! – строго сказала Инжаня. – Скоро мы станем вдвоём петь шкай морот. Ты будешь шуване вайгяль, а я – эчке вайгяль[3].

Варвара оторопела. Чего-чего, а такого она не ожидала. Оз-ава предложила ей вместе петь на керемети!

– Разве это возможно? – робким голосом спросила она. – Разве обычаи это разрешают?

– Воля богов сильнее любых обычаев, – прохрипела в ответ Инжаня. – Я же сказала, что Ведь-ава полюбила твоё пение. Или ты мне не веришь?

Варвара всмотрелась в кровавые пятна на её панаре. «Если бы только петь меня позвала оз-ава… Мне ведь придётся и убивать людей!» – с ужасом подумала она. Однако, немного успокоившись, сказала:

– Конечно, верю. Петь с тобой – честь для меня. Но не все люди здесь меня приняли. Многие притворились, что ты их убедила, но всё ещё хотят разделаться со мной и с Денисом. Я это чувствовала. Они опасаются, что мы расскажем рузам о вашей деревне.

– Да, есть такие, – кивнула Инжаня. – Но ты можешь никого не страшиться, пока я жива. У меня на всех найдётся управа, никто ведь не хочет утонуть в жертвенном омуте. Когда же я умру, ты уже войдёшь в силу. Станешь прекрасной оз-авой.

Инжаня обняла её.

– Тебя вправду слышат боги, Толганя. Ты чувствуешь красоту шкай морот. Однако знаешь и умеешь ты ещё не далеко всё. Будешь учиться у меня?

– Да! – ответила Варвара. – Но почему ты-то не боишься, что мы с Денисом приведём сюда рузов? Они ведь принесут мокше много горя, и ты это понимаешь.

– Нельзя предотвратить неизбежное, – ответила Инжаня. – Рузы всё равно когда-нибудь сюда придут и закрепостят нас. Найдут деревню не завтра, так послезавтра. И ты им обрадуешься. Это не будет предательством, Толганя. Просто ты выберешь наименьшее из зол.

– Да, рузы лучше, чем степняки, – согласилась Варвара. – Однако вы хотите защищаться и от них тоже.

– Офтай хочет, не я…

– улыбнулась ей Инжаня. – Кстати, спроси у мужа, умеет ли он ковать ручницы и булатные сабли…

В деревню все вернулись затемно. Офтай, не поужинав, залез на печку и сразу же захрапел. Варвара во дворе окатила себя водой из омута, а дома омыла ей ногу Дениса, покормила его и изнеможении повалилась на настил в кершпяле. Минуты не прошло, а она уже спала. Снился ей гигантский водяной червь, неспешно пожирающий живого человека.

----

[1]Кереть (мокш.) – колёсный плуг, перенятый мокшей и эрзей у волжских булгар.

[2]Толганя (мокш.) – пёрышко. Уменьшительно-ласкательная форма имени «Толга».

[3]Эчке вайгяль и шуване вайгяль – «толстый» голос и тонкий голос. Иначе говоря, Инжаня будет альтом, а Варвара – сопрано.

Глава 16. Дым папоротника

Варвара долго приходила в себя после ночного кошмара. Ей было и совестно, и больно, и радостно одновременно. Она думала, что сказать мужу о вчерашнем мольбище. Он ведь пристанет с расспросами, и что-то ответить непременно придётся.

– У нас теперь есть дом, – улыбнулась она, накладывая ему в миску солёные грибы и варёную репу.

– В этой деревне? На кой он нам? – удивился Денис.

– Мы теперь в общине.

– Они нас приняли?

– Не нам это нужно. Им! Кузнец в деревне юн и неопытен, а старый умер.

– От чего?

– Лифкст. Это когда рябой делаешься.

– Оспа налетела? Жалко деревню. Тяжко ей… но мы-то здесь причём?

– Как причём? Ты ж кузнец.

– Ну, и что?