Зови меня Шинигами

– Вот и спросишь, когда встретишься.

Ши отодвинулся от подоконника, снял футболку. Кира поспешно отвернулась, смущённая и крайне обеспокоенная, напряжённо прислушиваясь к лёгким шагам, раздававшимся за спиной. Что-то тихонько брякнуло, но не рядом, и Кира решилась посмотреть.

Футболка снова была на Ши. Ну, почти. Осталось продеть в рукав левую руку и одёрнуть низ, а на спинке кровати висела портупея.

– Чего вдруг? – не сдержала изумлённого любопытства Кира.

– Заснул в ней. Не слишком удобно.

Какой он общительный сегодня. Даже тревожно от этого. Но лучше не упускать момент, воспользоваться шансом, пока разговорчивый и отвечает на все вопросы.

– Почему именно кинжалы?

– Хочешь, чтобы я по улицам с мечом рассекал?

На губах ни тени улыбки, да и в голосе тоже. И совершенно непонятно, почему кажется, что слова просто истекают ядом сарказма.

– Ты и мечом можешь?

– Немного. Но его таскать неудобно.

Небольшая рокировка. Теперь Кира подошла к кровати, уселась, глянула на портупею, но дотронуться не решилась. Она сама не любит, когда без спроса хватают её личные вещи. А Ши остановился возле стола, опустился на стул.

– А если пистолет?

– Слишком шума много. И проблем. Патроны, вместимость магазина, разрешения. И не пронесёшь никуда. Самое оптимальное – небольшой острый предмет. Кинжалы тоже не везде протащишь, но замену где угодно можно найти. Осколок стекла или зеркала, столовые приборы. Даже карандаш. Главное – знать, как эффективней воспользоваться, чтобы наверняка, а не просто ранить.

Кира внимала, обалделая, с удивлённо распахнутыми глазами, с отвисшей челюстью. Ошарашенная вовсе не продолжительностью речи, а её содержанием.

Это что, лекция на тему «Сравнительная характеристика разных видов оружия на предмет их пригодности и удобства для постоянного ношения в условиях города»? И бонусом дополнительная информация: как превратить в орудие убийства первый попавшийся под руку предмет.

Он нарочно вываливает свои специфические познания на Киру с выражением скучающего равнодушия на лице? Чтобы позабавиться её глупой реакцией?

Все его длинные речи носят один смысл и непременно заканчиваются словом «убить», либо другим – однокоренным или близким по содержанию. Но Кира же видела, знает – он не пускает в ход оружие без повода. Без очень серьёзного повода. И Федьку из леса на себе волок, можно сказать, вызвал ему «Скорую помощь». А ведь тот заслуживал, чтобы его в лесу бросили подыхать, как он бросал других.

Потому все эти частенько повторяемые «убить», «убийца» – обыкновенные понты, хоть и обоснованные. А может, наоборот, самоуничижение. Кира тоже нередко называет себя и сумасшедшей, и невменяемой. В надежде, что посторонние возразят и успокоят: «Ну что ты! Ты вполне нормальная. Ты очень даже ничего».

Помимо родителей никто ещё ни разу не возразил и не успокоил.

Кира опять глянула на портупею. Рукоятки кинжалов поблёскивали серебром, и этот блеск притягивал неудержимо, словно помешанного на богатстве сияние драгоценных камней.

Ши сидел вполоборота, а смотрел вообще перед собой, а не на Киру. И она не стерпела, торопливо вытащила один кинжал.

Рукоятка такая удобная, сама ложится в ладонь, срастается с пальцами. Лезвие холодное и на вид, и на ощупь и почему-то кажется хрупким. А ведь на самом деле…

Кира поднялась с кровати. Непонятно, что на неё нашло. Приблизилась к Ши, не осторожничая, открыто, хоть и со спины. Левую руку положила ему на плечо, а правую, с кинжалом, занесла вперёд, под подбородок. Но не собиралась прикасаться лезвием к шее. Абсолютно не собиралась. Не смогла бы.

Ши не дрогнул, не испугался, не удивился, не рассердился. Даже не шелохнулся. Только проговорил:

– Удачный выбор. Шея – самое уязвимое место. Почти стопроцентная гарантия. Если точно попасть куда надо. Вот сюда. – Обхватил Кирину ладонь, развернул правильно и поместил кончик кинжала в ложбинку слева от гортани, туда, где обычно нащупывают пульс. – Остаётся только воткнуть. Даже не обязательно глубоко.

А вот Кира испугалась. Показалось: сейчас Ши сам надавит на её пальцы, на рукоять, и кинжал действительно…

Он тоже ненормальный! И ничуть не меньше, чем Кира. Причём всегда, постоянно, а не наскоками, как она.

Кира оттолкнула его руку, бросила кинжал на стол и отскочила подальше, не понимая, кого больше бояться: Ши или себя. И – за кого бояться?

Ну вот зачем ей понадобились эти игры? Дура невменяемая. Теперь саму же колотит, а перед глазами стоит картина: блестящее лезвие медленно уходит под кожу, всё глубже, выдавливая тонкие красные струйки, которые сбегают вниз, впитываются в чёрную ткань футболки, и та постепенно намокает, меняет цвет.

И кто на самом деле убийца? И кто сумасшедший?

А он сидит, спокойный, невозмутимый. Хоть бы высказал сердито, чтобы Кира не смела трогать его оружие. Да она и сама больше не притронется. Никогда. Оно же – живое. Стоит прикоснуться – и овладевает тобой. Будто не ты его берёшь, а оно берет тебя и потом распоряжается как захочет.

Кира мотнула головой, метнулась в одну сторону, потом – в другую.