Зовите меня Клах (Академики)

— …не поделила что-то с сестрой и отреклась от рода. Поэтому дочь не в Варшаве учится, а в Минске…

— Ее Ланой зовут, — напомнил я, — А еще я знаю, что она дура… Какой смысл был в том, что она в коридоре устроила?

— Она всегда себя так ведет. Везде.

— О! Ну, тогда радуйся.

— Чему?

— Вот подумай и ответь, кто лучше: умные стервы или стервозные дуры?

Уф-ф! Стас улыбнулся.

— Стервозные дуры лучше.

— Неправильно! Лучше те, кого мы полюбим!

— Мгм… тебе говорили, что шутки у тебя…

— Дурацкие? Ага. Мама. Постоянно.

Опять упс! Я в этом мире четвертый год сирота… Надо как-то уводить разговор. О, как раз и тему подкинули.

— Чего это Мрузецкая за полторы недели до начала занятий в Минск едет? — сам себя спросил Стас.

— Элементарно, В-в… Все элементарно. Едет восстанавливаться после академа.

— Откуда…

— Дедукция! И вообще, как сказал один мудрый человек: "Жизнь не так проста, как ты думаешь. Она гораздо проще."

Тут меня озарило!

— Стас!

— Чего?

— Ты не передумал тоже покрасить волосы?

— Ну, глядя на тебя и Мрузецкую, думаю, что буду в тренде.

— Слушай, покрасься в рыжий, а? Тебе пойдет. А я буду звать тебя Роном. И разрешу обращаться ко мне — Гарри…

"Гермиона в соседнем купе едет," — добавил я мысленно. Но взглянул на недоумевающего Стаса и подумал: "Хорошо, что здесь не все мои дурацкие шутки воспринимают, как дурацкие. Потому что не понимают, что это шутки… И… Зовите меня Клах. Гарри Клах… Не. Не звучит."

POV[1] Лана Мрузецкая

"Видимых повреждений нет. Похоже, справился. В одиночку с двумя. Вряд ли его сосед ему хоть в чем-то… Хорошо, сдержалась, не рванула на помощь… Ему мой новый цвет волос понравился… Где он ногу сломал?!!"

END POV

Глава 5

Ни разу не был в Минске в прошлом мире, но, думаю, отличия не такие уж большие. Впрочем, я городские красоты не рассматривал. Как около странных домов-башен напротив вокзала (отчего-то называемых "воротами") сели в маршрутку до универа, так я опять загрузился. Надо было срочно решать: восстанавливаться на дневной или вечерний. Во втором случае надо будет искать жилье и работу, а что я тут смогу делать? В дворники — по примеру того же Веллера? Все-таки, наверное, на вечерний. Это если меня еще возьмут — была среди доков по учебе запароленая папочка. И что в ней, я не знаю. Но на вечернем учиться, говорят, проще. Особенно платникам. Опять же, со Стасом вроде как сдружились. Совместно съеденные клопсики — это вам не пуд соли. За лишнюю пригоршню соли ни с кем драться не будешь, зато, если клопсики смогли разделить и кровь не пролить — это да-а! Неприятный момент с "московитами" разрешился на удивление просто. Буквально одной фразой: "Это мама у меня русская, а то были московиты… Культисты-фанатики… Ты что, татуировки у них на шее не заметил? Впрочем, когда я своего первого убил, тоже долго в неадеквате…" Кстати, надо с этими "московитами" разобраться. И с тем, кто их на меня навел. Ну, не на Стаса же… и спасибо ему, что с расспросами не торопится… Блондином меня запомнили полицаи, манекенистый и чинуша. Старьевщик уже отпадает. Так что, девяносто восемь процентов за чинушу и его знакомого врача. По процентику на мачо и полицаев все же оставлю. Ха, а что в моем энергоапгрейде такого "феноменального" можно и в универе поспрошать… Еще можно на кафедру какую-нибудь пристроиться в лаборанты. Пенедзы меня не ограничивают: по словам Стаса, курс на вечернем стоит всего тысячу злотых. В Варшаве, кажется, пять было. Но это на дневном. Угу, цели ясны, задачи определены, к тому же, приехали.

— А вот и наши академики! — приветствовала нашу троицу, входящая в приемную стройная женщина в деловом брючном костюме.

Разумеется, я оказался прав в своих предположениях, и небрежным пожатием плеч в ответ на мой кивок в сторону Мрузецкой, ожидающей проректора филиала, Стас подтвердил, что и не сомневался в моей гениальности.

Проректорша оказалась элегантной дамой возраста 40++ (ну, это, знаете, как с языком программирования Си: сначала просто "женщина лет сорока", потом ненадолго 40+, а уж после и вплоть до пенсии 40++). Проследовав за ней в кабинет, мы достали и зажали в потных кулачках свои гилы. Про "потные" — это, конечно, гротеск, но не сильный. Присутствовало волнение, присутствовало.

— Рада вашему возвращению, Лана и Станислав, — приговаривала дама быстро просматривая информацию на большом мониторе, — Что ж, Лана и Станислав, ваши документы в полном порядке, я их уже переправила в канцелярию. Оформление займет пять дней, — дама улыбнулась и с намеком на сожаление сыграла бровями, — Нужно подтверждение из Варшавы, а они там не торопятся обрабатывать наши… Ну, это внутренняя кухня, вам не интересная, — проректор вышла из-за стола, слегка одернула пиджак, — Дорогие Лана и Станислав!

Да она их троллит, догадался я, заметив бесенят в глазах проректорши. Сейчас бы еще хор ангелочков, распевающих "тили-тили-тесто"! О, а Мрузецкая покраснела! Вот Стас, ясен пень, не понял.