Зовите меня Клах (Академики)

В понедельник с самого утра… Как-то забыл отметить, что в новом мире тоже семидневные недели. Дни, конечно, называются по-своему, но я их мысленно переводил в привычные "субботы-воскресенья", как и месяцы. Кстати, тут лунный календарь, а цикл у спутника тоже двадцать восемь дней, отсюда и продолжительность недели. Упс! Самое главное: в сутках двадцать восемь часов, а в году двенадцать месяцев или триста тридцать шесть дней… Когда в памяти всплыла эта информация, мой внутренний конспиролог взвыл: слишком все гладко получается с календарем этого мира. Слишком хорошо все делится на "лунное число" — семь и "солнечное число" — три. Явно не обошлось без корректировки Древними Предтечами орбит Земли и Луны. Непонятно, правда, зачем прикладывать такие усилия… Впрочем, как бы то ни было, а в понедельник с самого утра мы со Стасом отправились в поликлинику: снять гипс, удостовериться, что Стас действительно здоров, и получить справку об изменении энергетических параметров организма. Затем в наших планах поход в ближайшую муниципальную управу для корректировки гила и в банк — все по той же схеме, что совсем недавно проходил я.

Я приготовился (и постарался приготовить Стаса) к долгим очередям и не менее долгим беседам с чиновниками и клерками, но действительность преподнесла приятный сюрприз.

И только выходя из банка после моментальной перепривязки счета к недавно (и так же моментально) исправленному гилу, Стас произнес фразу, подтолкнувшую к отгадке:

— Так быстро оформили! Словно у меня фамилия не Петров, а Весневский!

— Хм! А Владек мог на твой гил свою метку поставить? Типа, податель сего сильно-сильно торопится, поэтому для блага государства и вашего лично-персонального… М?

— Зачем бы он стал это делать?

— Просто так? — предположил я, — Ему несложно, а нам приятно?

— Сын императора и "просто так"? — Стас из вредности скептически изогнул бровь.

— Почему нет? — продолжил упорствовать я — Люди вообще любят оказывать услуги, которые им ничего не стоят… Иногда, — все же уточнил я.

Стас промолчал.

— А не кажется ли вам, что двум благородным панам пришла пора чем-нибудь подкрепиться?

— Знаешь, Кирил, я бы лучше выпил, — признался Стас.

— Всенепременно! — поддержал я, — Но вечером.

— Почему? Дел на сегодня больше никаких.

От необходимости отвечать меня избавили блямкнувшие оповещалки о смс. Прочитав просьбу-требование срочно подойти в отдел кадров филиала, Стас с подозрением уставился на меня.

— Не знал. Честное-благородное — не знал! — развел я руками.

Перед дверью канцелярии мы опять встретили Лану. Оказывается, на нас троих пришло подтверждение из Варшавы о восстановлении в университете, а значит с понедельника — за парты. То есть, ровно через неделю. Дама, выдававшая нам файлы с учебными планами и вносившая изменения в гилы, едва сдерживала любопытство, ведь ответ ожидался не раньше пятницы. К концу дня. (Все в строгом соответствии с традициями бюрократического документооборота: запросы на дополнительную информацию или срочные отчеты — точно так же, как и ответы на них — высылаются в конце последнего рабочего дня недели, даже если подготовлены во вторник до обеда.) О необычной оперативности головной конторы нам сообщили с многозначительной паузой, которую мы должны были заполнить своими откровениями. Увы. Сказать нам было нечего. А делиться догадками об участии в этом деле некоего "командира отряда специальной силы" не стали. Да и какое там могло быть участие? Скорее всего, поручил кому-нибудь уточнить информацию о нас, так этот "кто-нибудь" и послал запрос в Варшавский университет на бланке императорской канцелярии. Наверное, еще и сформулировал неточно, затребовав данные о "студентах" — вот нас быстренько и сделали "студентами". Всех троих.