Зовущие корни (СИ)

Михайлов постоянно раздумывал — остаться на заводе или устроиться на работу врачом. Манило то и другое, он не мог выбрать, прийти к единственно правильному решению. Жена и ее родители тоже колебались, выбирая одно, потом другое. К медицине тянуло, многие блестяще проведенные операции стояли перед глазами, и даже этот завод он получил за спасенную жизнь. Он хорошо помнил тот случай, когда сына Каргопольцева привезли в больницу после авто аварии. Шансов выжить не было никаких. Но Михайлов усмотрел тогда даже немаленькую, а совсем мизерную надежду и сказал отцу прямо об этом. Он не раздумывал, ответил приказным тоном — оперируй, последствий не будет, если выживет: озолочу. Вот и озолотил заводом через десять лет.

Заводская рутина затягивала суетой, радостью удачных решений, необходимостью стратегических мыслей. Он все-таки был генерал, а здесь было кем покомандовать.

Михайлов просматривал приготовленную Кореневым справку о потенциальных заказчиках и результатах переговоров. Справка его элементарно взбесила, и он с трудом сдерживал себя.

— Валерий Павлович, вы перечислили заказчиков, — Михайлов говорил резко и отрывисто, — я вам без подготовки назову еще дополнительный десяток фирм, нуждающихся в судах. Судя по вашей справке, вы позвонили в несколько фирм, предложили сделать заказ и на этом успокоились, услышав ответ, что наш завод банкрот. Почему вы не убедили заказчика, что это не так?

— А что я должен — финансовый отчет им выслать? — ответил в оправдание Коренев.

— Понятно, — ответил Михайлов, — вы свободны.

Он пригласил секретаря.

— Люда, пусть кадры подготовят приказ об увольнении Коренева. Заводу такой сотрудник не нужен.

— Сделаю, Борис Николаевич, — ответила она, — в приемной Зарубин стоит, к вам просится с каким-то мужчиной.

— Кто такой?

— Не знаю, первый раз его вижу.

— Хорошо, пусть он один зайдет.

Зарубин вошел, Михайлов указал ему рукой на стул у приставного столика.

— О чем-то хотели поговорить, Борис Михайлович?

— Да, я пришел немного с необычным делом. Вчера ко мне домой неожиданно заявился товарищ, с которым мы в одной группе в Ленинграде учились, тогда еще в Ленинграде. У него жена родом отсюда… короче — приехал на постоянное место жительства. Посидели, поговорили, выпили, не без этого. У него такие мысли интересные в голове крутятся, что я вначале подумал — прожектерские. Оказалось, что нет, все математически высчитано и обоснованно. Например, завод может строить суда классом повыше. Основная загвоздка — у них осадка низкая, по Лене до Витима не спустишь, не пройдут, даже по большой воде риск огромен. Он предлагает сбоку крепить съемные понтоны, которые поднимут судно, и оно свободно пройдет по реке к морю. Конечно, придется все обосновать, доказать, но выхлоп очень заманчивый, есть смысл его проработать.

Зарубин замолчал, ожидая с нетерпением ответа директора, и волновался. Он проникся новым проектом и, в том числе, хотел устроить своего приятеля на работу. Михайлов смотрел на своего главного инженера — мужчина лет сорока, одет просто, чисто и опрятно — джинсы, рубашка. Никаких костюмов и галстуков, как любил, например, ходить Коренев.

— Что за человек твой знакомый? Расскажи о нем, — попросил Михайлов.

— Знаю его только по институту, порядочный человек, потом наши пути-дорожки разошлись.

— Негусто, но приглашай своего новатора, поговорим.

Мужчина зашел, поздоровался, присел на предложенный стул, протянул Михайлову трудовую книжку и диплом.

— Пугачев Емельян Иванович, — улыбнулся Михайлов, — прямо герой крестьянской войны, работал мастером на судостроительном заводе в Санкт-Петербурге. Чем занимались конкретно? Вы идите к себе, Борис Михайлович, мы сами здесь во всем разберемся.

— Корабли строили… корпус корабля — вот мои обязанности. Двигателем и оборудованием я не занимался, — ответил Пугачев.

— Переехать из Питера сюда — нужны крепкие основания…

— Конечно, вы правы. Я вас понимаю. На заводе нареканий не имел… У супруги родители старенькие… Посоветовались, решили переехать, жена сказала, что судостроительный завод и здесь есть, возможно, этот фактор тоже сыграл определенную роль в нашем решении.

— Понятно, Борис Михайлович говорил, что вы с ним обсуждали тему строительства кораблей более высокого класса, которые можно спускать по воде до моря с применением понтонных устройств. Предложение интересное и заманчивое, перспективное. Однако… на данном этапе неприемлемое, но, повторяю еще раз, перспективное.

— Почему неприемлемое? — удивился Пугачев, — это более востребованные суда, а, значит, и заказчиков найти легче.