Зуб дракона

На что Валек спокойно похлопал меня по руке и пробурчал:

— Брось, Игорек. Не надо делать оскорбленное лицо, в этом нет ничего постыдного. Просто, мама твоя обмолвилась, когда я с ней по телефону говорил, что вам сейчас не сладко живется, вот я и подумал, что гостинцы не повредят. Так что брось. Я знаю, что зарплата у учителей не ахти, а я мужик одинокий, деньги хорошие получаю.

Вернулась мама с двумя фаянсовыми блюдами из сервиза. Аккуратно порезав принесенные Валькой колбасу и ветчину, она весело проговорила:

— Ну, вот, теперь просто великолепно! Садитесь, мальчики, выпьем за встречу.

Валька откупорил бутылку, разлил водку по рюмкам. Хрусталь весело звякнул, мы выпили. Мама, как всегда, задохнулась от водки, часто-часто замахала руками и торопливо закусила. Вытерев выступившие на глаза слезы, она суетливо подвинула к нам закуски.

— Закусывайте, мальчики. Валя, закусывай.

Валька взял кусок колбасы и стал неторопливо жевать. Я ткнул вилкой в пиалку с квашеной капустой и энергично захрустел, чувствуя пряный вкус во рту. Валька спросил:

— Как живете, Наталья Семеновна?

Мама зябко передернула плечами, поправила полушалок и, вздохнув, ответила:

— Да как живем? Как все. Игорь вот учительствует, а я по хозяйству. После смерти Викентия Павловича трудновато, конечно, приходится, но мы не унываем. Через год Игорь окончит университет, — она с гордостью посмотрела на меня. — Профессора о нем отзываются очень хорошо, прочат ему место в аспирантуре. Он уже кандидатскую пишет.

Валька с одобрением шлепнул меня по плечу.

— Молоток! А мне ни слова, скромник.

Я пожал равнодушно плечами, хотя меня прямо-таки распирало от гордости и на душе стало тепло. Хотя это, возможно, было от выпитого. Мама положила свою руку на Валькину.

— Ну, а как ты, Валентин? Где работаешь? Женат ли? Мой-то вон, балбес, до сих пор в холостяках ходит…

Я прервал ее.

— Мама… Ну что ты с вопросами? Захочет человек, сам расскажет.

Мама непонимающе посмотрела по очереди на нас обоих.

— Что-то не так, мальчики? Валя, ты извини, если я лишнего…

Валька успокаивающе погладил худенькую мамину руку своей широкой ладонью.

— Да нет, Наталья Семеновна, все хорошо, зря Игорь краски сгущает… Я вдовец, Наталья Семеновна. Умерла у меня жена.

Мама, охнув, прикрыла рот ладонью.

— Господи, Валя, извини!

— Да ничего, ничего. Все нормально. Уже пять лет прошло… А работаю я в милиции — старший лейтенант, оперуполномоченный уголовного розыска.

— Валя, но это же опасно! Бандиты, уголовники…

Валька скупо улыбнулся.

— Ну, что вы. Вы же знаете, у меня хорошая подготовка.

Мама закивала головой.

— Да, да, конечно, я помню. Ты же с детства занимался этой дракой… Тьфу-тьфу, что ли?

Мамина отсталость всегда смешила меня. Покосившись на нее, я усмехнулся, заметив краем глаза, что Валька тоже прячет добродушную улыбку.

— Мама, это называется кун-фу. И потом, Валька в десанте служил, а там обучают, будь здоров.

Мама с сомнением покачала головой.

— И все же… Неужели тебе не страшно, Валя?

Валька пожал плечами.

— Бывает. Но кому-то надо этим заниматься. Уверяю вас, это не многим опаснее, чем… чем Игорю в школе работать, честное слово. Сейчас у милиции мощное оснащение, людей туда набирают с отличной подготовкой, хорошо обучают. Да вот, я последнюю неделю чем занимался… Какой-то сумасшедший приходит в магазины, сберкассы с игрушечным пистолетом и требует денег. Ему, естественно, отказывают. Тогда он поворачивается и уходит. Кстати, живет в вашем районе. Я его сегодня поймал в магазине: требовал выручку у кассира. Какой-то Танаев Владимир. Он лечился в психиатрической больнице, но малый безобидный.

Мама с упреком сказала:

— Ох, Валя, Валя. Пытаешься нас успокоить, как маленьких. Можно подумать, только с такими тебе и приходится дело иметь.

Валька улыбнулся, взял мамину руку в свои и поцеловал.

— Да, нет, конечно, я утрирую. Но все не так опасно, как вам, многоуважаемая Наталья Семеновна, представляется. Давайте лучше еще выпьем.

Он взял бутылку, наполнил рюмки почти до краев и спросил меня:

— Кстати, архивариус, а ты почему до сих пор не женат? Пора бы.

Ответила за меня мама:

— У него, Валя, невеста в Москве. Учится с ним на одном курсе. Хорошая девушка, очень красивая. И имя у нее прекрасное — Наташа. Они как-то приезжали вместе. В прошлом году, да, Игорек?

Я нехотя буркнул:

— В позапрошлом… Давайте не будем об этом.

Валька посмотрел на меня с недоумением.

— Что еще за новости? Почему не будем? Радоваться надо чудаку, а он — не будем…

Мама сказала то, что должен был сказать я, но сказать не решился:

— Не обращай внимания, Валя. Она не пишет уже месяц, поэтому Игорек нервничает. А мало ли чего? Сейчас у нее сессия, она занята, это естественно.

Я мысленно взмолился. Господи, бедная мама! Она до сих пор имеет представление о сессиях по годам своей юности! Да мы с Наташкой каждую сессию не вылезали из постели, словно это и было нашим главным занятием, а сессия — это так, между делом. И ничего, прекрасно сдавали. И уж если что мешало ей писать, то сессия — в последнюю очередь.

Валек между тем пожал плечами.