Зубы Дракона

Они продолжили и рассказали Рику, что высокомерные французские империалисты, и их дипломаты доставили много неприятностей в Сирии, Ираке и других местах. Французские банкиры имеют большие запасы золота и используют их, чтобы доставить неудобства своим конкурентам. Уикторп не сказал, что Гитлеру положено занять французов, но его высказывания выявили простую идею, что нельзя доверять любой слишком могущественной группе иностранцев. Можно было легко догадаться, что он был не слишком расстроен тем, что произошло на Уолл-стрите за последние четыре года. Потому что большая часть процветания Великобритании зависело от того, что она являлась центром денежных потоков, и было бы совсем плохо, если бы доллар оказался более устойчивым, чем фунт.

Уикторп и его двоюродный брат прояснили, какую роль отводят Гитлеру в мировых делах. Если предположить, что он останется у власти, ему надо воевать с Россией. Его географическое положение логически предполагало сделать это. Для Великобритании этот фактор это сделать мешал. Ланни хотел спросить: «Почему кто-нибудь должен воевать с Россией?», — но боялся, что это будет некорректный вопрос.

Вот сидел этот высокий молодой лорд, с гладкой кожей, розовощекий, со светлыми волосами и маленькими усиками. Тщательно ухоженный, совершенно непринужденный. Нельзя сказать, что прекрасно образованный, ибо он не знал много важных вещей, например, науку и реальную экономику, в отличие от классической теории. Он знал древнегреческую и римскую цивилизацию, Ветхий Завет, в изложении англиканской церкви. Он располагал информацией о последних мировых событиях. Он обладал совершенным самообладанием, прекрасными манерами и мастерством держать при себе мысли, которые не мог довести до лиц, не имевших право на это. Он был уверен, что был джентльменом и христианином, но он воспринимал как должное, что его обязанностью было кропотливо разрабатывать и планировать одну из самых жестоких и кровавых войн.

«Вы знаете, что вы могли бы успешно торговать с Советским Союзом», — мягко предложил Ланни: «Они имеют сырье и у вас есть машины».

— Да, Бэдд, но нельзя думать только о бизнесе, есть моральные факторы.

— Но, возможно, красные смягчатся и приобретут чувство ответственности, так же, как и нацисты?

— Мы не можем доверять паршивцам.

— Мне говорили, что они регулярно оплачивают свои счета. Чейз Национальный банк хорошо зарабатывает на них.

— Я не имею в виду в финансовом отношении, я имею в виду политически. Они начинают ломиться на Балканы, в Индию, в Китай. Их агенты все время пытаются устроить революцию.

Ланни упорствовал: «Вы не думали о возможности того, что, если вы не будете торговать с ними, то торговать будут нацисты? Их экономики дополняют друг друга».

— Но их идеологии на противоположных полюсах.

— Пожалуй. Но вы же сами говорите, как меняются идеологии, когда люди получают власть. Мне кажется, что Сталин и Гитлер самостоятельно выбились в люди, и могли бы понять друг друга. Предположим, однажды Сталин скажет Гитлеру, или Гитлер Сталину: «Глянь, дружище, англичане хотят, чтобы мы уничтожили друг друга. Почему бы нам не сделать тоже самое с ними?»

«Я признаю, что было бы очень плохо», — ответил молодой лорд Уикторп. Он сказал это с улыбкой, не принимая всё всерьез. Когда Рик указал ему на это, он привёл еще один аргумент, почему нельзя рассматривать масштабную сделку с Советским Союзом. Это оказало бы влияние на внутреннюю политику у себя дома. «Это подняло бы красных, и вернуло бы лейбористов к власти».

Рик сказал Ланни, когда они остались одни: «Класс сильнее страны!»

VIII

Нацистская программа репрессий евреев выполнялась постепенно шаг за шагом, что стало обычаем для нацистов. Были изгнаны государственные служащие еврейской национальности, и на их места были поставлены настоящие арийцы правильной партийной принадлежности. Еврейским юристам запретили практиковать в судах. «Еврейские знаки» были наклеены или нарисованы на местах расположения предприятий, принадлежащих презираемой расе. Избиения и терроризм тайно поощрялись, с целью вытеснения евреев и лишения их рабочих мест и собственности. Когда такие инциденты отмечались в прессе, то обвинения предъявлялись «неизвестным лицам, маскирующимся под штурмовиков».

Но беженцы, прибывшие во внешний мир, сообщали правду, и евреи во всех странах пришли в негодование. Они и их сторонники провели митинги протеста, и было начато движение за бойкот торговли с Германией. Реакция в Фатерланде была незамедлительной, и Йоханнес писал об этом. Примечательно, что он писал только Ланни и никогда своему сыну, отправляя письма без подписи и без марок, чтобы не идентифицировать их. Передача информации иностранцам объявлялась преступлением, караемым тюремным заключением, Йоханнес в своих письмах называл Ланни немцем, и предупредил его никому не рассказывать об этом в Париже!