Зверь-из-Ущелья

Стараясь не смотреть на знакомого, но теперь такого далёкого Клоэна, я переплела пальцы со стоящими по обе руки сёстрами. Круг замкнулся. Стихли все голоса, даже ветер присмирел. А мы затянули погребальную песнь – с каждым звуком тело пронизывали незримые плети, под кожей сновали искры, сосуды вибрировали, как струны. Казалось, ещё чуть-чуть, и тело разлетится рубиновой крошкой.

Ноты то взмывали до небес, то падали, ввинчиваясь в камни. Слова на древнем и почти забытом языке заставляли сердца колотиться быстрей. Не было больше озорной девчонки с копной непослушных медных волос – в кругу стояла древняя жрица, воплощённая Матерь. Наши с сёстрами души слились воедино.

Тело старика необратимо менялось, таяло в солнечных лучах. Становилось прозрачным, а потом и вовсе исчезло – лишь белые одежды остались вместо него.

С последними словами песни горы приняли Клоэна себе.

Глава 22.

Близилась середина лета, солнце заливало утоптанную площадку во дворе замка, вселяя веру в светлое будущее, и среди солдат то и дело звучали возбуждённые разговоры. Ребята надеялись отдохнуть и как следует разгуляться на празднике Маков.

– Вот веселье-то будет, я надеюсь встретить там Айну… – делился Лейн своими мечтами во время отдыха от тренировки. В битве с Красными Топорами он повредил колено, но уже успел оправиться. На этом парне всё заживало, как на собаке.

– А она хоть тебя ждёт? – ухмыльнулся Варди, присаживаясь рядом на скамью. – Или эта вертихвостка уже нашла себе другого дурачка?

Лейн набычился, стиснул пальцы в кулаки и рявкнул:

– Ещё хоть слово, северянин, и я…

И вдруг воцарилась тишина. Стихли разговоры, а головы, как по команде, повернулись в сторону замка. Я сразу понял причину заминки – к нам приближался лорд Брейгар собственной персоной. Оно и ясно, кто ещё мог заставить замолчать говорливых вояк? Только он.

Отец не простил мне неудачи. Я вспомнил разговор, который состоялся по возвращении, он отпечатался в сознании калёным железом, и, стоило вспомнить о нём, как браслет начал сжимать запястье, сворачиваться змеиным клубком. С каждым днём эта дрянь тревожила меня всё больше.

«Я умею ждать, Ренн. Я жду уже много лет. Так какая разница, сегодня или завтра? Я всегда добиваюсь своего».

Господину пока был нужен ценный зверь, поэтому он не стал меня наказывать за то, что я не принёс никаких сведений об Антриме. Тех, что могли помочь ему присвоить Скальный город.

– Ну, кто здесь самый смелый? Кто хочет померяться силами со своим господином? – глубоко посаженные глаза опасно блеснули.

Лорд сбросил рубашку и сапоги, оставшись в одних штанах. Ни у кого бы язык не повернулся назвать его стариком – тело, хранившее следы старых битв, было крепким и поджарым. Под кожей, усеянной каплями пота, играли мускулы, пальцы крепко сжимали рукоять меча. Настоящего, не тренировочного.

Я вышел вперёд – отец даже не удивился.

Победить лорда в поединке считалось плохим тоном. Очень плохим. Но сегодня плевать.

– Так я и знал, – сказал он вполголоса, мазнув по мне оценивающим взглядом. Азарт и предчувствие скорой победы захлестнули его.

Мы сошлись, как две волны, чтобы через миг отскочить в разные концы площадки. Дерево пружинило под ногами, пот заливал глаза. В глазах отца плясал шальной огонь – ему хотелось выпустить пар и позабавиться. Наверняка мечтает погонять меня как следует, чтобы потом опрокинуть, приставив клинок к горлу. Проучить зарвавшегося щенка.

Удар – удар – поворот. Уйти от атаки, пригнуться – выпад снизу.

Снова разойтись. Обойти по широкой дуге, примериваясь, выискивая слабые стороны, опять схлестнуться.

Он никогда не снисходил до того, чтобы тренировать своего бастарда. Для этого существовали специально обученные мастера, и уже много лет я не проверял твёрдость руки лорда.

В молодости он водил армию в бой, не наблюдал за сражением со стороны, но бился в первом ряду, вдохновлял своим примером воинов. Они славили его силу и доблесть, а враги склоняли головы или умирали. Казалось, лорд Брейгар навсегда застыл в величии той славы и не утратил ни духа, ни воли.

Мы друг друга не щадили, с каждым мигом бой только ускорялся, и, когда кто–то из нас оказывался в опасной близости от поражения, по рядам воинов нёсся возбуждённый рокот. Отец дышал тяжело, но движения оставались чёткими и уверенными, клинок пел в его руке.

Визг стали, топот шагов, блики солнца… и всё продолжается с утроенной силой.

Этот человек никогда не сдаётся. Дай ему волю, он сметёт Антрим с лица земли, присвоит себе его сокровища, наступит на горло свободолюбивым детям гор. И что тогда станет с рыжеволосой жрицей?

Последний мощный выпад, и лорд не устоял – рухнул спиной на жёсткий настил площадки. Я выбил из руки оружие и с наслаждением приставил клинок к открытому горлу.

Отец глядел на меня снизу вверх, но в глазах не было и тени страха. Он знал, что я не причиню ему вреда, он не чувствовал себя проигравшим.

Повисла такая тишина, что я услышал, как заполошно колотится моё сердце. Все взгляды были устремлены на нас, они беззвучно кричали – что же лорд Инглинг сделает с наглецом?