Зверь над державой

Бухта Скапа-Флоу не очень глубокая, до пятидесяти метров, дно песчаное. Флотские инженеры обещали установить на пару «Мурманчанок» специальные проставки, чтобы лодки, зайдя в акваторию главной на сегодня военно-морской базы английского флота, смогли лечь на грунт, не повредив эхолотов. Каждый подводный крейсер выпустит по десятку аквалангистов. Мои ребятки должны будут за ночь заминировать все тяжелые корабли Флота Его Величества, которые будут находиться на базе. Новые магнитные мины – это что-то! Самым сложным для подводных диверсантов будет ориентировка под водой. Но мои ребята уже научились пользоваться портативными ультразвуковыми эхолокаторами. Последние достижения миниатюризации ламповой техники. А на обеих подлодках будут стоять еще и ультразвуковые маячки. Должны аквалангисты справиться. Противник вообще еще не знает о существовании аквалангов и не умеет работать с ультразвуком. На Балтике и в Черном море будет немного проще. Перед самым началом операции диверсанты получат свежие данные аэрофоторазведки. А в Шотландию лететь нельзя. Можем привлечь очень нежелательное внимание британцев.

До посадки еще около часа. Поштудирую-ка я французский пока. Этот язык мне еще потребуется. Мои люди уже вышли на де Голля. Впавший в опалу полковник-антифашист[36] оказался и в этом мире очень интересной политической фигурой. Он был назначен комендантом захолустного гарнизона во Французской Экваториальной Африке еще в конце прошлого года. Там де Голль объявил о создании так называемой «Свободной Франции», патриотической организации, объединяющей антифашистов независимо от их политических убеждений. К ней присоединилось определенное количество офицеров, несогласных с профашистской политикой Даладье и военного министра Петена. Вскоре после этого мои люди и вышли на лидера «Свободной Франции». Полковник де Голль, хотя и не сразу, согласился поддерживать контакты с Советским Союзом. Правда, он категорически заявил, что отказывается от каких-либо политических обязательств после окончания неминуемой войны в Европе. Впрочем, этого и не требовалось. Вполне достаточно будет хороших экономических отношений с будущей свободной от коллаборационистов Францией.

* * *

Интересные шутки иногда выкидывает подсознание. В том мире столько писалось о вреде раннего секса для девочек, что это намертво впечаталось мне в голову. Здесь к этому относятся значительно проще. Как и там в эти времена относились. Брак регистрируют без разрешения родителей с шестнадцати, а с разрешением – вообще с четырнадцати лет. Очень ранних семей полно. Девчонки рожают иногда в пятнадцать лет или даже раньше и никого это не удивляет. Норма. А я вот не могу. Целую и ласкаю свою любимую всюду, где она хочет. А хочет она почему-то везде… Я же большего не могу, и все! Хоть стой, хоть падай! И, что самое интересное, нас обоих это устраивает. Меня как на цепи держит подсознание, а Светланка просто не знает, что это такое. В школах здесь это не изучают, как там. Не принято. В то же время все знают, откуда дети берутся. Невероятно, но факт. Загадка природы…

Моя любимая устроила мне большой сюрприз. Возвращаюсь из Севастополя. Звоню в дверь своей квартиры. Она открывается, и на шею мне вешается Светланка. Очень горячий поцелуй. Ординарец деликатно отворачивается. Моя домработница тоже. Спелись уже. Когда успели? А мы опять целуемся. При посторонних это еще не очень принято. Хотя фильмы из того мира уже довольно прилично пошатнули местные моральные устои. Оказывается, у дочери вождя состоялся большой и серьезный разговор. После ужина и очередной порции горячих объятий и ласк, против чего у меня особых возражений не было, девушка мне все рассказала. Светка без тени смущения заявила отцу, что любит и жить без меня не может. Сталин, как известно, может долго раздумывать, но вот разговоры рассусоливать не будет.

– Нет, – сказал он, – рано тебе еще.

– Рано что? Я просто хочу видеть моего Егора всегда, когда возможно, – резонно заявила Светлана.

– Рано тебе еще иметь детей!

– Папа! Я уже не та маленькая девочка. Я все прекрасно понимаю, – Светка забралась на колени к отцу, отобрала у него потухшую трубку и, положив ее в пепельницу, обняла Сталина. – Папа, я люблю Егора и люблю тебя. Я обещаю, что тебе никогда не будет за меня стыдно.

Иосиф Виссарионович обнимал дочь и думал о том, 41 о из-за катастрофической нехватки времени совсем не уделяет ей внимания. Очень мало достается девочке отцовской любви.

– Пап, ну мы же с тобой даже живем в разных квартирах Я тебя очень редко вижу. А мне обязательно нужен кто-то родной рядом. Васька в свое училище укатил. Ты все время работаешь, – Светка поцеловала отца в щеку.

Вождь народов сдался. В конце концов, дочь когда-нибудь все равно уйдет, а так за ней будет присматривать кто-то, кто действительно любит ее, а не прислуга и охранники.