Зверь над державой

Мое заявление произвело в помещении эффект разорвавшейся гранаты. Вместо улыбок на лицах присутствующих появилось очень большое удивление. Челюсть Ворошилова совершила несколько движений вверх и вниз. Он, похоже, хотел что-то сказать, но не знал, что именно. Первым пришел в себя Берия.

Ты хоть понимаешь, Егор, что у нас очень маленькая армия? Мы просто не сможем поддерживать порядок на всех территориях.

А это, Лаврентий Павлович, проблемы не Советской армии, а внутренних войск.

Министр внутренних дел аж оторопел от такой моей наглости. Но не спорить же со своим недавним подчиненным. Он обратился к вождю:

– Иосиф Виссарионович, у меня всего сто восемьдесят тысяч человек, и все до одного заняты на охране государственных объектов и правопорядка в стране.

Сталин перевел взгляд на меня. Он что, решил проверить мое умение решать вопросы государственного уровня? Легко! Зря я, что ли, столько времени на консультации с Пал Ефимычем творчески потратил?

Товарищ маршал, – повернулся я к Берии, – у нас есть почти миллион граждан, прошедших начальную военную подготовку и подлежащих призыву в армию. Вот и набирайте из них себе во внутренние войска, сколько требуется.

Около трехсот тысяч человек нужно мобилизовать немедленно для создания второго эшелона и восполнение возможных потерь после начала войны, – тут же отреагировал Якубовский.

На какие, спрашивается, деньги? – включился в разговор Молотов, как первый заместитель премьер-министра.

– У нас разве так малы золотые запасы? – удивился я.

Сталин опять улыбнулся себе в усы и решил прекратить перебранку:

Спокойнее, Вячеслав, найдем мы деньги. Точнее, они у нас есть, ты же знаешь. А вы, товарищ генерал, – вождь повернулся к Якубовскому, – подождите. Мы у вас еще спросим о планах мобилизации. Но только после того, как вы нам расскажете о планах войны. Как я понял, – Иосиф Виссарионович повернулся теперь ко мне, – товарищ директор Службы государственной безопасности еще не закончил со своими предложениями?

Так точно, товарищ председатель Государственного Комитета Обороны, – отплатил я вождю той же монетой, – точнее, никак нет, не закончил.

Сталин хмыкнул себе в усы, но говорить ничего не стал.

Швеция, Дания и Норвегия. Мы должны заставить их остаться нейтральными и не допустить захвата этих стран фашистской коалицией. Тогда у противника не будет сухопутного плацдарма для удара по Финляндии и Кольскому полуострову, а у нашего Балтийского флота будет выход в море. Как? – Я опять сделал вид, что задумался. – На ввод наших войск они никогда не согласятся. Да у нас и не такая большая армия, как верно заметил товарищ маршал. – Я изобразил поклон в сторону Берии. – Можно попробовать другой способ. Германии остро требуется руда из этих стран. Если их правительства заминируют все свои рудники и заявят, что взорвут их при первой же попытке захвата, то коалиция не решится на оккупацию.

Они никогда не согласятся на такое, – перебил меня Громыко. – На экспорте железной руды основана вся экономика Швеции и Норвегии.

Значит, Советский Союз должен гарантировать им компенсацию всех экономических потерь и помощь в восстановлении рудников после войны, -парировал я, – и убедить их в том, что мы выполним свои обязательства – это именно твоя задача, Андрей Андреевич, как дипломата. Причем так убедить, чтобы они поняли, что в противном случае их страны станут нашими врагами, а Советский Союз ни перед чем не остановится, чтобы как следует отплатить тем, кто плюнул в протянутую руку дружбы!

Мы можем предложить им наши товары высоких технологий без стандартных экспортных наценок, – предложил Молотов.

«Во, какие слова нынче в сороковом году говорят», – подумалось мне. Высокие технологии! То ли еще будет! В глазах присутствующих тем временем мелькнул проблеск веселья. Экспортная наценка на электронику, даже с учетом заложенных в себестоимость амортизационных отчислений, была такой, что обмен стеклянных бус на золотые самородки выглядел в сравнении с этим честным бизнесом. Но ведь покупают же, ибо хочется и престижно. Сами-то сделать не могут!

Товарищ Громыко, предложение генерала Синельникова реально? – спросил вождь.

Не знаю, товарищ Сталин, оно для меня слишком неожиданно, – ответил замминистра иностранных дел, – надо хорошо все обдумать сначала. Но надо признать, что это очень интересный вариант.

Тогда проработайте этот вопрос. Мы обязательно рассмотрим его на следующем совещании. – Сталин повернулся ко мне. – У тебя, Егор Иванович, есть еще что-нибудь?

Да, Иосиф Виссарионович, Канада.

Канада? – удивился вождь. – А она-то тут причем?

У Великобритании два больших доминиона, Канада и Австралия, – начал объяснять я свою авантюрную идею государственного уровня. – Австралия нам не слишком интересна, а вот в Канаде очень неплохие природные ресурсы и великолепные посевные площади. После начала боевых действий, канадское правительство наверняка объявит нам войну.

А разве у них есть серьезная армия? – спросил Сталин, пока не понимая, к чему я подвожу.