Зверь внутри тебя

Дождь как специально кончился, и было невозможно отвертеться от полуночной прогулки под предлогом непогоды. Я поддалась на уговоры Алекса, наскоро оделась, а заодно приготовилась к худшему.

Откуда ему известно про оборотней?

Угрожает ли что-то Фирсанову?

Мы дошли до парка, окутанного вечерней темнотой, и спрятались в кронах его деревьев. Поблизости – ни единой живой души. Полное безмолвие. Луна скрылась за грозовыми тучами, напоследок блеснув серебряным боком.

– Теперь можем поговорить, – удовлетворенно заключил Алекс, ступая на мощеную булыжником дорожку.

– Чем тебя не устраивал дом? – Я плотнее закуталась в куртку.

Ветер продувал до костей, злой, беспощадный, он забирался под кожу и терзал нервы.

– Не хочу вести таких разговоров при Денисе… не сейчас. В общем, лучше наедине.

– Что, уже имеешь секреты от моего брата?

– Странно, что с твоим чувством юмора ты не глумишься над ориентацией Дениса, – заметил Алекс, отодвигая нависшие над нами еловые ветви.

– Ой, было бы над чем глумиться, сладенький. Я ко всему привыкла.

Ни капли обмана. Если сейчас моего спутника унесет в когтистых лапах птеродактиль, то я только помашу ему ручкой. А уж однополые пары в двадцать первом веке – это вообще обыденность.

– Мне нравится твоя невозмутимость. Значит, к оборотням ты тоже относишься равнодушно? – Алекс замер, высматривая мою реакцию.

Как я не старалась скрыть эмоции, но слова застряли в горле, а по рукам прошла нервная дрожь.

– Видимо, не всё так просто. Не буду тебя пугать. Так получилось, что я тоже оборотень и почувствовал на тебе запах сородича.

Постойте-ка…

– Лжешь. Оборотни должны обращаться по полнолуниям. А потом у них похмелье или что-то типа того. А ты провел вчерашний вечер с Денисом и сегодня выглядишь как огурчик.

Не то, чтоб меня пугали оборотни. Вру. Вообще-то они пугали меня до одури, но я храбрилась. А вот в слова Алекса не поверила ни капли, ибо его образ не укладывался в то, свидетелем чего мне пришлось вчера стать.

– Что ты вообще знаешь о нас?

Я развела руками, мол, целый громадный ноль.

– Давай-ка расскажу тебе сказочку.

Алекс вел меня по узким тропинкам, не останавливаясь, не выбирая дороги.

– Я чистокровный оборотень в пятом поколении, потом называюсь приближенным. Всего есть три касты: «высшие» – самые могущественные представители рода, чистокровные оборотни, чья не загрязненная кровь текла в их предках и течет в них самих. Их, впрочем, осталось мало. Кровь мешается с людской, а некоторые высшие попросту не вступают в какие-либо отношения из-за своего статуса. Далее… «приближенные» – оборотни, в крови которых присутствуют гены хотя бы одного поколения волков. Любой ребенок, что родился от союза человека и оборотня, становится приближенным. И чем длиннее цепь родства, чем чище родители, тем сильнее ребенок. И, наконец, «созданные» – те, которые стали оборотнем не по крови, а от укуса. Низшая каста. Их сила не дает им покоя, они становятся заложниками своей сущности.

– Постой, – я прикусила ноготь, обдумывая рассказ Алекса. – Но зачем вам кусать людей и превращать их в себе подобных? Просто так, из вредности?

Алекс закашлялся то ли от удивления, то ли от смеха, а затем объяснил:

– Дело в том, что пока оборотень не передаст свое проклятие человеку, он не сможет погибнуть естественной смертью. Будет гнить изнутри, мучиться жаждой крови. Потому раз в жизни каждый из созданных должен обратить другого во имя себя самого. Для высших и приближенных всё иначе, если в их жилах течет веками не замутненная кровь. Получается, твой друг – созданный?

Я отрешенно кивнула.

– Соболезную ему. Я, например, независим от полнолуний и могу обращаться в любой момент. Не скажу, что научился идеально контролировать в себе волка, но гораздо лучше, чем новички.

– Ясно.

Мне не нравились его слова, наполненные знаниями о другом, запретном мире. Мире, что всегда находился рядом, на расстоянии вытянутой руки, но был недосягаем и занавешен плотной тканью неведения. До того дня, когда Игнат Фирсанов не пригласил меня на танец.

– Расскажи, чем ты помогаешь своему другу по полнолуниям? Он не может себя контролировать, а потому очень опасен. Как вы общаетесь? По телефону или он запирает себя в клетке?

– Никаких клеток, нет. Вообще он уверял, что со мной ему как-то легче переносить полнолуние. Короче говоря, вчера я тупо сидела рядом. Он даже позволил потрогать свою шкуру. Ничего страшного не случилось.

Практически. Ноющие царапины и шишка на затылке не считаются.

Мне казалось, что и сейчас Алексу всё будет очевидно, а потому никакой реакции не последует. Но он развернулся ко мне на пятках и воскликнул:

– Ты говоришь правду?!

Одинокая ворона, напуганная его криком, взлетела с ветви и, каркая, умотала куда подальше от двоих сумасшедших людишек.

– Ну да. Что, у тебя есть для меня очередная сказка?