Зверь внутри

— Ладно, ладно, — видя, надвигавшуюся ссору, Вовка принялся их унимать. — Ты, Васька заткнись, а то в натуре по чайнику схлопочешь, а ты, Вань, расскажи, что там с собачкой произошло…

— А че там рассказывать? — после Васькиного наезда у Криворукова пропало всякое желание что-либо говорить.

— Да не слушай ты этого костяного, — продолжал увещевать Семенов. — Он же у нас малахольный.

— Сам ты… — огрызнулся Васька, но и только; про собачку ему хотелось послушать и самому.

— Ну это… А че, в натуре, рассказывать? Просыпается бабка, глядь: а собачка-то… Тузик — того. И никаких следов…

— Постойте, — подал голос Петька, перед тем не решавшийся вмешаться в готовую разразиться ссору. — Это не у Филипьевны этот… новый начальник МТС сейчас живет?

— Точно! — отозвался Васька. — У нее вроде! А при чем здесь Шурик? Он нормальный мужик…

— Ладно тебе про нормальных мужиков заливать, — отозвался Вовка. — Может, это он…

Васька захохотал и смеялся долго и от души. Все с удивлением на него смотрели и никак не могли понять, что же их замечательного скелета могло так развеселить.

— Ну ты, Вовка, даешь… Да он же маленький… Согласен, переболтает кого угодно, но чтоб шеи сворачивать… Это вы никогда его изблизя не видели, а я-то видел и разговаривал! Он же ниже меня!

— Ну это нормально, — заметил Вовка. — Что ж это за орясина была бы, если б еще и тебя выше был.

— Но ведь Пименов-то был! — воскликнул Авдотьин.

— Вот именно, что был, — оборвал его Криворуков. — И нечего тут о покойниках плохо говорить.

— А кто тут о нем плохо говорит? Может, — Васька обратился к Семенову, — и Максима тоже он на части разорвал?

Этого никто даже и предположить не мог.

— Кстати, — Вовка спросил Авдотьина. — Как там у твоей сеструхи с этим… начальником?

— Никак, похоже… Меня-то не было, но, похоже, мать с отцом ее так пропесочили, что она, типа, одумалась…

— Так че, они больше не гуляют? — поинтересовался Ваня.

— Ой уж и гуляют! Один раз сходили, так уж и говорите, гуляла? Мало ли, с кем Анька гуляла.

— И что ж твои-то тогда разозлились? — не понял Вовка. — Мало ли с кем гуляет… Не трахается же!

— А-а, — Васька досадливо махнул рукой. — Уж больно нравиться им этот драный участковый. Прям в сортир готовы его носить на руках.

Авдотьин в сердцах плюнул.

— Да… — задумчиво протянул Ванька. — Повезло тебе с будущим зятьком!

— И не говори! — Васька плюнул вновь. — И самогонку твою, поди, в одиночку где-нибудь выхлестал, потому что какой нормальный человек с таким ментярой пить-то будет?

— Да он и не предложит никому, — заметил Петька и сам же своих слов испугался.

— Конечно, не предложит, — убежденно отозвался Васька. — Вот скотина!

…Вечерело. Солнце стало не таким жарким, а вода если и потеплела за день, то не настолько, чтобы в ней купаться, когда на поверхности прохладно. А домой никому не хотелось…

Натаскав неизвестно откуда взявшихся здесь, на берегу отдаленного карьера, обломков деревянных ящиков, запалили костер. Ванька с Вовкой закурили, Васька и Петька не стали, причем первый по убеждению, а второй — из страха, что кто-нибудь из взрослых застукает, доложит родителям и те намылят шею.

Все это время болтали они о совершеннейшей ерунде, иногда поминая Пареева недобрым словом, потом, когда солнце окончательно скрылось за каменистым склоном карьера, искупались еще раз, причем все при этом так замерзли, что едва не подрались за место возле крошечного костерка…

— Что, молодежь, развлекаемся? Так сказать, культурно отдыхаем?

Щуплов подошел незаметно, настолько незаметно, что у всей честной компании сложилось впечатление, что он соткался из воздуха.

— Зд-драсте, — забормотали парни вразнобой. — Ну вот, купаемся тут… Загораем…

— Загораете? — Щуплов насмешливо посмотрел на трясущуюся от холода компанию, а потом на изрядно потемневшее небо. — Ну-ну…

Воцарилось молчание. Александр, казалось, что-то обдумывал, а парни не решались начать разговор со столь внезапно появившимся ясинским новоселом, успевшим за какие-то три неполных дня обрести такую недобрую славу среди местных жителей…

Наконец, Щуплов выдохнул и, взглянув прямо в глаза Васьки, проговорил:

— А ведь я по твою душу…

Авдотьину-младшему отчего-то стало не по себе. Что-то странное и необъяснимо страшное было во взгляде этого шибздика, почти на голову ниже его, стоявшего рядом. Словно какая-то бездна, ужасная и притягательная одновременно, открылась перед Васькой…

— Что тебе… что вам надо? — заплетающимся языком вымолвил Васька. От его повсеместной наглости и обращения на «ты» к малознакомым взрослым людям ничего не осталось.

— Поговорить, — отозвался Щуплов и отвел глаза. — Просто поговорить. Кое о чем… Наедине.

У Васьки не возникло совершенно никакого желания общаться с Александром наедине да еще в уединенном месте.

— О чем? — спросил он, натянуто улыбаясь.

— Кое о чем… А ты что, испугался меня? А мне казалось, что ты — смелый чувак…

Скрытый упрек в трусости да еще перед глазами друзей заставил Ваську сделать решительный шаг. Тем более что Щуплов отвел взгляд и наваждение слегка отпустило…