Звереныш

Да, подмастерьев учили и этому. Скакать на лошади так, чтобы всадник сросся с ним, образовал единое целое – смертоносное целое, это многие, многие часы тренировок. Каждый из парней умудрился свалиться не раз и не два – на полном скаку, рискуя потерять жизнь. Но никто не разбился насмерть.

Адруса слегка удивило это обстоятельство – почему нет тех, кто свернул себе шею или безвозвратно покалечился, а потом он понял – это результат тренировок, еще – изменений, которые претерпели тела бойцов. Действительно, мастера смерти убить очень трудно, именно потому, что он подготовлен к любым неожиданностям. Он умеет падать. Как кошка, всегда встающая на лапы. Обычный человек в таких условиях точно разбился, но только не Мастера смерти. И не подмастерье после восьми месяцев обучения и приема магических снадобий.

С закрытой территории подмастерья почти не выходили. Только для того, чтобы позаниматься с лошадьми, да в седьмой день – чтобы посетить храм Создателя или просто поболтаться по территории и пообщаться с товарищами. Человек – стадное существо, без общения не может – наставники знали это наверняка. Потому и давали подмастерьям возможность общаться со своими бывшими товарищами. Почему бывшими? Для таких слов есть основания…

Полдня отдыха, пролетавшие так быстро, что воспоминаний о них не оставалось никаких. Честно сказать – большинство подмастерьев в эти полдня просто спали, отлеживались, зная, что этой же ночью, возможно, их заставят бегать, прыгать, метать и ползать, так что выспаться совсем не удастся.

Так было не раз и не два – десятки, сотни раз, когда теряешь сознание от усталости и недосыпа, когда только вонючее, горькое снадобье придает тебе силы и дает возможность делать то, что от тебя требуют.

Их учили красть – так же тихо, так же незаметно, как это делают рыночные воры, срезающие кошелек у зазевавшегося купца. Только здесь вместо купца был соратник, мастер или фигура человека, увешанная колокольчиками. Стоило задеть хоть один такой колокольчик – удар плетью. Стоило попасться «товарищу» – удар плетью. «Товарищ» не сумел заметить вора, дал себя обокрасть – удар плетью.

Плеть, плеть, плеть! За все – плеть! За малейшие нарушения, за лишние слова, просто за то, что не так встал, не так пошевелился! Черная, гибкая, с металлическим шариком, вплетенным в кожаный хлыст! Кто ее придумал?! Какая мерзкая, гнусная тварь? Учили вскрывать замки специальными отмычками, инструментами. Открывать запертые двери огненной смесью, кислотой, магическим амулетом. Для парней, которые жили в селениях, где не запирали двери и самого понятия «замок» не существовало, – это было очень сложно.

Наказания, наказания, наказания…

Через полгода они могли вскрыть любой замок – в полной темноте, на ощупь, войти в дверь так, что не скрипнет ни дверная петля, ни половица. Оказалось, что ходить по полу тоже искусство – не топая, не поскрипывая, тихо, как привидение.

Магия! Магические амулеты! Их было много, их нужно было заряжать у магов, уметь пользоваться, но… магия – штука неверная, легко распадающаяся под воздействием антимагических заклинаний, а потому нужно менять свою внешность не только с помощью магических амулетов, но и своими силами: краски, одежда, походка.

Мужчины, женщины, нищие и купцы, богачи и крестьяне, шлюхи и воины – десятки лиц, десятки ролей, которые исполнили подмастерья, пока не научились менять свою внешность с умением лесного малана, принимающего цвет и вид того предмета, на котором они сидят.

Теперь Адрус понял, почему Мангус был недоволен внешностью своего ученика. Адрус действительно излишне бросался в глаза. Ему следовало быть ни высоким, ни низким, ни толстым, ни худым, с серыми, невыразительными глазами, волосами мышиного цвета, с физиономией невзрачного крестьянского ублюдка, волей случая попавшего в людное селение.

Адрус был полной противоположностью этого персонажа. За то время, что он находился в рабстве, Адрус вырос на полголовы, плечи его развернулись еще больше. Он был похож не на Мастера смерти, а на танцора-акробата из бродячей труппы комедиантов, героя-любовника, который в свободное от представлений время подрабатывает, обслуживая одиноких и не очень дам, способных заплатить за услуги звонкой монетой. Это, хихикая, сообщил ему Атрап, сидя за столом во время очередного чаепития.