Звериное царство

С трудом сдерживая желание вцепиться ему в рожу, Белла попыталась выхватить юбку. — Отдай же! — Но вредный волчище ловко уворачивался. Его явно забавляла эта неравная борьба. Наконец он смехом упал на стул. Невысокой Белле пришлось буквально перегнуться через него, чтобы достать до желанной цели.

— Куда ты, родная?! — Толкнув рукой в спину, он опрокинул женщину себе на колени. Прямо перед его глазами оказалась маленькая задница математички. — Ай-яй, какой персик! Всю жизнь мечтал укусить!

— Негодяй! Подонок! Выродок!

Белла отчаянно пыталась выбраться из позорного положения. Но это ей не удавалось. Бросив одежду, Акела с силой обхватил ее, не давая даже пошевельнуться. Вдоволь налюбовавшись пикантным зрелищем, он слегка шлепнул ее. Потом еще и еще.

— Ну как, нравится?

— Отпусти же, гад!

Начиная снова заводиться, он обрушил на женщину целый залп полновесных шлепков. Войдя в раж, он уже совершенно не соразмерял силу ударов. Скрипя зубами от возбуждения, Акела вваливал тщедушной училке такие «бурбуля», что та едва не теряла сознание. — Веди себя хорошо! Не шали! Не бегай по коридорам! — приговаривал волк, нанося удары. Впрочем, истерзаннная и оглушенная болью женщина почти не слышала его слов.

Вдруг он прекратил экзекуцию. Сбросив свою жертву на пол, Акела встал со стула и снова стал расстегивать штаны. Он собирался на «второй заход». Белла с искаженным от муки лицом глядела на насильника.

— Выродок! Мразь! Ты думаешь, тебе это сойдет? Я тебя посажу, подонок! Ты знаешь, что с такими в тюрьме делают?! Ты пожалеешь об этом!

— Что ты сказала?! Ах ты мандавошка херова! Ты мне еще угрожать будешь?!

Рассвирепевший волк набросился на нее и схватил за горло. — Ах ты курва! — Брызжа слюной от ярости, он стал наносить одну пощечину за другой. Тяжелейшие удары сотрясали хрупкую субтильную училку. Весь гнев у нее тут же испарился. Насмерть перепуганная, она уже всерьез опасалась за свою жизнь и умоляла о пощаде.

— Не надо, не надо... прости меня...

— Сучка вонючая! Я тебе покажу! Да только пикни, тварь, я тебя на части разорву как лягушонка!

Акела встал и больно наступил ей на ногу. Затем ухватился за другую ногу и, развернув женщину на бок, стал тянуть вверх. Дойдя до самого предела, тормознулся и, глядя на замершую в ужасе Беллу, прорычал:

— Поняла? Еще секунда, и тебя станет двое. Мне продолжать?

— Не надо, Витя, пожалуйста не надо! Я глупая, сама не знаю, что сказала. Прости меня! Прости!

— То-то же! И запомни, сучка: хоть одно слово, и кобздец! И домой приедут. Всю твою папу-маму разорвут. И детишек твоих жидовских, поняла?

Полностью сломленная учительница только кивала головой. Сейчас она мечтала об одном — выбраться живой из этого кошмара, спастись. Ради этого она была готова на все. Ни о каком сопротивлении уже не было и речи.

— Ну а теперь в позу! Щас мы...

Акела осекся, не договорив. В класс кто-то ломился, дергая запертую дверь. Показав Белле кулак, волк стал напряженно вслушиваться. Из коридора послышалось недовольное бурчание.

— Что за херня? Когда ушли-то? Почему не видал? Во бардак!

Акела облегченно вздохнул.

— Белый, ты?

— Ну ты чего там? Я сижу, жду как дурак. Чего заперся-то?

— Тише, не ори! Щас открою. Ты один?

— А с кем еще-то? Один, конечно. — Белый понизил голос, понимая, что все это неспроста.

Выдернув стул, Акела чуть приоткрыл дверь и впустил истомившегося другана. Затем снова замкнул «замок».

— Уай-яй!!! Вот эт-то да-а! — восторженно зашипел «гость», узрев обнаженную математичку. — Вот эт-то кайф! Ну ты и молоток! — Он повернулся к Акеле, и они стали хлопаться в ладоши.

— Ну щас мы ей займемся!

Волки перемигнулись и, скорчив страшные рожи, стали медленно приближаться к замершей на полу женщине...

Глава 31

Наступил май. Ясным солнечным днем весь восьмой класс в полном составе заступил на уборку территории. Вообще, по расписанию должен был состояться урок алгебры, но вот уже две недели как заболела Белла Соломоновна. И пока она лежала на больничном, все школьники под чутким руководством бессменного Гефеста занимались сбором мусора.

Впрочем «все» — это было не совсем точно. Уже давно ушедшие в «отрицалово» волчищи с ходу, даже не спрашивая разрешения, умотали на турники. Их верные подружки тоже не шибко обременялись работой. Разместившись на знаменитой лавочке, они свысока поглядывали на «рабов», вызывая у всех чувство справедливого негодования. Впрочем, тоже не у всех. Несколько подхалимов во главе с Индиным прилежно обрабатывали их участки, надеясь на то, что девчонки замолвят за них словечко перед Хозяевами.

— Волчицы-то наши совсем уже. Ни стыда, ни совести.

Массагутова сидела на корточках перед кучей листьев и сердито поглядывала в сторону скамейки. Наташа весело фыркнула.

— Да ладно тебе! Ты лучше вспомни, как в том году вы с Катей там сидели. Хорошо вам было?

— Ой, правда! А я уж и забыла как-то. — Элька сморщила носик.

— А я вот все помню. Мы тогда с Майей даже Гефесту высказались.

— Правда? И что он?

— Да ничего. Сказал, что все равно за вас все сделают. И сейчас то же самое скажет. Кому охота связываться?