Звериный профиль

Все это она спрятала в углу своей спальни и легла спать. Кофе, на удивление, только поспособствовал сну. Она проспала до самого вечера, и, когда открыла глаза, увидела, что за окном стемнело, как если бы наступила ночь. Да, зимой темнеет так, что трудно определить, который час. Но было всего лишь семь вечера.

За дверью кто-то ходил, дышал, подкашливал, чихал, жил, одним словом. И это мог быть только Виктор.

– Привет, – хмуро поприветствовал он ее.

– Здорово, – огрызнулась она, направляясь в ванную комнату.

– Ты что, со мной не разговариваешь? – спросил он ее, когда она появилась на кухне, где Виктор сидел на своем месте в обнимку с бутылкой водки. Надо же, пьет! Никогда раньше так не пил, да вообще, можно сказать, не пил. Презирал тех знакомых, которые крепко выпивали. И на́ тебе, сам покупает себе водку и пьет, как воду. Дурак.

– Ты с бутылкой своей разговаривай.

– Да я так… Думаешь, легко так жить, когда любимая жена с тобой не разговаривает и вообще ведет себя как чужой человек?

Она окатила его долгим презрительным взглядом.

А как еще к тебе относиться, если ты нигде не работаешь, изменяешь мне, тратишь мои деньги на своих любовниц, не любишь и не уважаешь меня? Вот так она могла ему ответить. Но промолчала. Уже так много всего было сказано, и что в результате? Ничего. Кажется, после каждого такого тяжелого разговора отношения становились только хуже, они отдалялись друг от друга, а временами просто ненавидели друг друга. И вот результат: ей стало доставлять удовольствие причинять ему боль! Взять хотя бы эту историю с телефоном Ирины. Ведь она запросто могла убедить его в том, что он сходит с ума. Она была уверена, что и Виктор, встречаясь с Ириной, получал удовольствие от сознания того, что предает жену, мстит ей за то, что она упрекает его, унижает своими претензиями и скандалами. Вот тебе, Зоя, получай!

Так, распаляя себя подобными мыслями, она словно нарочно вызывала в себе злость по отношению к нему, словно это могло помочь ей ослабить степень своей вины перед его убитой любовницей или, если уж быть точной, пыталась оправдаться за свою ненависть к ним обоим.

В жизни Зои разное случалось, и всегда она могла найти человека, с которым можно было поделиться, а заодно узнать мнение постороннего человека о ситуации. Но только не на этот раз. Сейчас беда заставила ее закрыться в капсуле, где она задыхалась, ей было очень тяжело, невыносимо, и выхода она не видела. Ну не было на свете такого человека, которому она могла довериться полностью, не рискуя быть непонятой или преданной. Все подруги-знакомые в последнее время отдалились от нее, но это положение было связано, как Зоя предполагала, с тем, что она значительно поднялась над ними, попросту разбогатела, чем вызвала однозначно зависть и даже неприязнь. Две ее школьные подруги, Катя и Оля, тонули в ипотеках и кредитах, еще одна знакомая, Антонина, бывшая коллега и замечательный добрый человек, развелась с мужем-пьяницей и переехала с сыном к матери в деревню, где устроилась библиотекаршей, получая сущие копейки. А ведь до какого-то момента это были самые близкие ей люди. И она даже не заметила, когда в их отношениях произошел раскол и они прекратили общение даже на уровне поздравлений с Новым годом и днями рождения. Она настолько ушла в работу, продвигаясь по карьерной лестнице, что в какой-то момент перестала вспоминать о существовании своих подруг. Не звонила им и не спрашивала уже, как у них дела. А они не звонили, вероятно, чтобы не было искушения снова обратиться к ней за помощью, одолжить денег, зная, что отдавать будет все равно нечем.

А что ей стоило выслать той же Антонине денег или приехать к ней в деревню, где она когда-то отдыхала, наслаждаясь природой и парным молоком, с полным багажником продуктов? Или время от времени покрывать ипотечные взносы Кате с Ольгой? Почему ей ни разу не пришло это в голову? Ведь когда-то они все плотно дружили, ездили в гости, проводили вместе выходные, доверяли друг другу тайны, советовались, словом, дружили. И что теперь стало с этой дружбой? Ведь она запросто могла помочь кому-нибудь из них с трудоустройством, она знала способности своих подруг и понимала, кто на что способен. Но ничего не сделала. Абсолютно. И ведь не со зла, нет. Просто сложности в отношениях с Виктором не давали ей возможности ни одного дня почувствовать себя счастливой настолько, чтобы поделиться своим счастьем с другими. И ведь даже деньги ее уже не радовали. Признайся она в этом подругам, ей не поверили бы. Потому что безденежье – это страшно, оно выматывает, вынимает душу, заполняя человека горькой пустотой и безысходностью. А еще лишает сил.