Звериный профиль

Не расставаясь с бутылкой, Олег прошелся по дому (вычищенному с утра клининговой компанией), открыл дверь спальни, и тотчас на него обрушились воспоминания обо всех тех вечерах и ночах, которые он проводил здесь с самыми разными девушками и женщинами. И так нехорошо ему стало, до тошноты, до головной боли, что он буквально выскочил из спальни, пробежал по коридору к выходу, распахнул дверь, и холодный ветер со снегом бросились ему в лицо. Он стоял и открытым ртом глотал воздух, как если бы ему его не хватало. Но на самом деле ему хотелось какой-то свежести и чистоты, благостной прохлады, очищения.

– Олег Демин? – услышал он, открыл залепленные снегом глаза и сквозь толщу влаги увидел стоящего перед ним крепкого высокого мужчину с пистолетом в руке.

– Вы кто?!

– Меня зовут Владимир. Вы убили женщину, которую я любил и на которой собирался жениться. Вот никак не пойму, как это вас отпустили?

И мужчина выстрелил. Прямо в лицо Олегу, поскольку рука его от волнения дрожала. Затем сделал еще два выстрела в область сердца, когда Демин уже лежал на крыльце, подставив снегу свое розовое, недавно выбритое и теперь обезображенное раной и залитое кровью лицо.

24

Владимир Буйков выбросил пистолет в снег и быстрым шагом направился к своей машине, которую оставил неподалеку, на повороте в березовую рощу.

– Ну вот и все, Валечка, – сказал он, задрав голову и обращаясь к сыплющему снегом небу, уверенный в том, что Валентина, ее дух, где-то там, наверху, и слышит его. – Ты плохо знала меня, вернее, почти не знала. А я не такой простой человек, я смог узнать, что да как. Этого Демина отпустили по звонку, и мне известно, кто за него попросил. Знаю и то, что результаты экспертизы подменили… Короче, я решил, что он должен ответить за то, что сделал с тобой. Вот и все.

Он дошел до машины, снял кожаные перчатки, бросил их на сиденье, зачерпнул руками снег и умылся им. Лицо его горело, а сердце стучало так, что гулкие удары его, казалось Буйкову, множественным эхом перекатывались между стволами берез. И до чего же красивые эти березы! Белые, чистые, невероятные!

Как он мечтал поехать по весне с Валечкой в лес, на пикник, у него и корзина для пикника имелась, с тарелочками, вилочками, стаканчиками. Подарок друзей. Или на рыбалку. Он бы рыбу удил, а Валя суп на костре варила. И так хорошо они бы зажили, душа в душу.

Он сел в машину и поехал в Москву. По дороге заехал в придорожное кафе, снял верхнюю одежду и, оставшись в теплом свитере, сел возле окна. Водку заказывать не стал, все-таки за рулем, хотя очень хотелось.

Попросил официантку принести тарелку щей. Пока ждал, вспоминал свой волнительный разговор со следователем, когда тот спросил его, зачем Валя просила его выяснить по номеру машины ее хозяина. Как же хорошо, что он вовремя сориентировался и не сказал ни слова правды, держал рот на замке. А то мало ли…

Принесли щи. Володя ел, обжигаясь, и мысленно разговаривал с Валентиной, мол, у тебя, Валюша, щи были вкуснее. Затем не выдержал, спросил официантку, нет ли на втором этаже комнат, где можно выспаться. Поскольку он в этом кафе был впервые и все мысли его были заняты тем, что только что он совершил в Бересте, то он просто не обратил внимания, есть ли здесь мотель.

– Да, вы можете здесь остановиться. Как поднимитесь на второй этаж, там ресепшен, вам дадут ключи от номера.

– Тогда водки, пожалуйста, Галочка, – он успел прочесть ее имя на бейджике. – Сначала двести грамм, а потом посмотрим… И закуски, грибков, например.

Он закрыл глаза, вспоминая страшную яму, вырытую в мерзлой земле на кладбище, и гроб, который осторожно туда опускали… На похороны Валентины, которые организовал Владимир, пришло очень мало людей. Может, не знали или же она была совсем одинока.

– Валечка, царствие тебе небесное, – прошептал он, заливаясь горячими слезами. И в эту минуту ему было совершенно не страшно, что его вычислят и арестуют.

Он посмотрел в окно, на летящий спасительный снег, который заметет все следы, и перекрестился.

25

Утром мысли Зои как-то прояснились. То есть ее теперь нисколько не интересовала фамилия убитой Ирины. Ей хотелось одного – чтобы ее оставили в покое. Ей было уже все равно, посадят Виктора или нет, главное, чтобы ни он, ни Ника не жили с ней под одной крышей. Если Виктора посадят, то Ника пусть укатывает в свой Питер и обживает дом в Лисьем Носу, если же его отпустят, то пусть они катятся куда угодно вдвоем.

Зоя и сама не могла понять, когда, в какой момент она вдруг поняла, что стала неприкасаемой, ее никто и никогда не заподозрит. Неужели в тот момент, когда она появилась перед Рябининым в сопровождении Михаила Полуэктова, словно нарочно начала мозолить ему глаза, как человек, которому уж точно нечего бояться! А вечером, когда Рябинин заявился вдруг к Михаилу домой безо всякого предупреждения и увидел там Зою? Как замечательно все вышло! Зоя как бы даже смутилась и быстренько так ушла.