Звериный профиль

И вот только сейчас на нее медленно двинулось черное облако понимания того, что она никогда больше не увидит розовые впалые щеки мужа, его большие глаза с длинными ресницами, не услышит его голоса, звука его шагов по квартире, дурацких песен, которые он еще не так давно орал в ванной комнате, принимая душ, тихих и каких-то шпионских разговоров по телефону, во время которых он прятался по углам, а в теплое время года выходил на лоджию. Она никогда больше не закинет в стиральную машину черные комочки его грязных носков, не разложит на полотенце для сушки его английский белый кашемировый свитер с синими оленями. Не поставит перед ним утром чашку кофе. Все. Его больше нет. Как нет? Почему? Что случилось с ними, и когда она поняла, что он больше не любит ее, не восхищается ею, не хочет ее приласкать, поцеловать? Неужели их брак так пошло и бездарно разбился о ее карьеру? Как она могла, развиваясь в своей профессии и пропадая на работе, а потом и в бесконечных командировках, забыть о том, что ее близкому человеку тоже нужны забота и внимание. Как ребенку. А ведь она вполне осознанно заставляла его уважать себя, свой труд, свой вклад в семейный бюджет, постоянно намекала, а после и вовсе открытым текстом унижала его, называя бездельником, альфонсом, неудачником, словом, делала все, чтобы окончательно разрушить их отношения и сделаться для него невыносимым злом. А еще, что тоже важно, и это она поняла только теперь, когда кровь ее стала прохладной, а по спине поползли змеи озноба – ей было выгодно его безделье, потому что так ей легче было его пинать и оскорблять, ведь тогда на его фоне она возвышалась и казалась себе значимой. И что самое главное – она знала, что он никуда от нее не денется. Пока живет в ее квартире и кормится с ее рук, он всегда будет рядом. То есть, даже находясь с ним якобы в глубоком конфликте, она никогда не чувствовала себя одинокой. Получается, ей было важно, чтобы он просто был рядом. Жил вместе с ней. Дышал рядом с ней. А теперь его нет. Он не дышит, и его душа улетела туда, куда ей и положено. А тело… Что тело?

Она вдруг вспомнила другое тело. Труп молодой женщины, с которым она возилась, то затаскивая в багажник машины, то выволакивая из него… Мертвая женщина была как очень тяжелая кукла. Не человек.

Рябинину позвонили, он слушал, хмурясь все больше, затем поморщился, как от зубной боли.

– Да, я понял.

Поднял голову и посмотрел на Зою.

– Так не бывает, – сказал он, глядя на нее в упор и пожимая плечами в какой-то безысходности. – Демина убили.

Так… Вот теперь надо бы состроить такую мину, как если бы она не сразу поняла, о ком идет речь.

– Демин… Постойте… Так это же тот мужик, любовник Ирины, что живет в Бересте! Погодите… Вы не сказали, от кого узнали, что Виктора убили? И вообще, как это?! Всех убивают! Кто убил Виктора? Вы же пришли сюда потому, что что-то знали. Вас кто-то предупредил? Я ничего не понимаю!

Зоя и сама не могла понять, когда ее «театральная» истерика перешла в настоящую, она начала захлебываться слезами, издавая стоны, ей стало не хватать воздуха.

– Ну вот, началось… – и Рябинин усадил ее на стул, дал стакан воды.

– Вашего мужа, Зоя, убил законный муж Ирины, Николай Иванов. Пришел только что ко мне в кабинет и признался. Он откуда-то узнал, что Виктор задержан по подозрению в убийстве Ирины, и решил, что его напрасно отпустили. Простой парень, который приехал из провинции, чтобы покарать убийцу своей непутевой жены. Такая история. Но получается, что он незадолго до этого убил и Демина, еще одного любовника своей жены. Ну и история!!!

Тут, спохватившись, что перед ним сидит, икая и запивая свое горе водой, свидетельница или уже потерпевшая, то есть вдова, следователь осекся. И чего это он разболтался?

– Прямо лавина какая-то… Убийство на убийстве! Просто эпидемия! И что за женщина такая была эта Ирина, из-за которой происходят такие чудовищные преступления?

– Знать бы… – усмехнулась зло Зоя. – Сидела бы в своем Тамбове или где она там жила, варила бы щи своему мужу да детей рожала… Приперлась в Москву, взбаламутила мужиков, прыгала из одной койки в другую, вот и допрыгалась…

И вдруг она услышала из-за двери страшный крик. «Так кричит, – подумала Зоя, – животное, потерявшее своего детеныша».

И когда в разрывах крика она различила пунктиром произнесенное имя «Ви-тя», то все тело ее покрылось мурашками: это Ника, войдя в квартиру, увидела своего мертвого возлюбленного.

Вот применительно к Нике назвать Виктора любовником не получалось, Зоя почему-то поверила, что они на самом деле любили друг друга. Они были друг для друга возлюбленными. Такое бывает – несмотря ни на что, ни на какие запреты, перешагивая грани порядочности, родной крови, семейных уз, люди сходят с ума от любви или страсти, кто разберет. Это старшая сестра, прожженная и не умеющая любить Ирина, была любовницей для всех этих мужиков, но только не Ника.