Звезд хватит на всех

Когда чароплет, Круглень и Мухлень добрались до нужной полянки, солнце уже почти село. Дивно пушистые облака порозовели, а ветерок, пробиравшийся между деревьев, изрядно посвежел. Круглень с Мухленем быстро развели костер, благо хворост у них уже был сложен аккуратной кучкой, а кроме того, вытащили плетеную корзинку полную брусничных листьев, всевозможных ягод и орехов. И вот не прошло и нескольких минут, как Чароплет сидел у костра, поедал ягоды с орехами, попивал свежезаваренный чай и обсыхал. От его балахона валил пар, и лицо у него постепенно тоже теряло холодный вид.

— Спасибо, — вполне себе дружелюбно пробормотал он, когда Круглень подлил ему брусничного чаю, а Мухлень насыпал еще орехов с ягодами. — Когда долго не дышишь, да еще и под водой, голод вполне себе нормальное явление.

— Я однажды пробовал задержать дыхание, — подхватил Мухлень, — и хоть и получилось не дышать совсем недолго, но аппетит после этого прорезался совершенно зверский.

— Не дышишь ты, судя по всему, регулярно, — проворчал Круглень, фыркая в кружку с чаем, на что Мухлень показал ему язык.

— Славно тут у вас, — одобрительно сказал чароплет, оглядываясь. — Вокруг деревья и вообще поляна в низине, так что не ветренно.

— А когда наступает время сахарных облаков, — подхватил Круглень, — так вообще сердце радуется.

— Каких облаков? — поинтересовался чароплет.

— Да вон тех, — хихикнул Мухлень, тыкая лапкой в вечернее облако. — Смотрите, вон какой здоровый ком сахарной ваты плывет.

— Облака — это вода и пар, если что, — тоном строгого учителя сказал чароплет. — Кроме похожести у них ничего общего с сахарной ватой.

— А разве этого мало? — удивился Круглень. — Похожести? Я вот представляю, что это вата и так-то оно гораздо лучше, чем пар и вода.

— И вкуснее, — добавил Мухлень. — И интереснее и вкуснее если уж на то пошло.

— Да я не об этом, — засердился чароплет. — Я про то, как на самом деле. Когда дождь идет, что, с неба сахарная вода течет, что ли?

— Когда очень пить хочется, — безмятежно сказал Круглень, — сахарнее не бывает.

Чароплет втянул воздух и не очень натурально улыбнулся.

— Ладно, проехали, — сказал он. — Давайте я вам какую-нибудь чару сплету. В качестве благодарности за ужин.

— Здорово, — в один голос восхитились друзья, сели поровнее и пошире раскрыли глаза.

Чароплет самодовольно усмехнулся и растопырил пальцы. Несколько секунд он лишь размеренно дышал и больше ничего, но потом… Пальцы чароплета задвигались так быстро, что глаз почти не успевал за ними следить. Круглень с Мухленем едва слышно ахнули, стараясь не спугнуть волшебство. Чароплет словно играл на невидимом пианино беззвучную мелодию, и мелодия эта была прекрасна, судя то тому, в каком чарующем танце плясали пальцы. Танец этот, кроме того, и в самом деле походил еще и на плетение удивительного узора из незримых нитей.

— Ну вот, — торжественно провозгласил чароплет и поклонился, перестав двигать пальцами. — Как оно вам?

Круглень с Мухленем недоуменно переглянулись. Чароплет протягивал к ним совершенно пустые руки с таким видом, будто ожидал аплодисментов.

— Я что-то не понял, — робко сказал Мухлень. — Тут же пусто.

— Разумеется, — горько сказал чароплет и руки его упали на подол балахона. — Теперь вы понимаете, почему я упал в воду и постарался не дышать.

С этими словами чароплет горько зарыдал. Круглень с Мухленем бросились к нему, обняли и наперебой заговорили утешающие слова.

— Ладно, хватит, друзья мои, — спустя некоторое время чароплет вытер слезы и тяжело вздохнул. — Стало немного полегче, спасибо. Я прыгнул в реку в надежде, что она вынесет меня куда нужно. Так мой народ поступал в те моменты, когда терял волшебство. Я первый в нашей семье, с кем случилась подобная беда. Безмагизм вообще не встречался уже несколько поколений, так что я ушел из дома… ну… на случай если он заразный и опасный для волшебников.

— А для остальных? — немного боязливо спросил Мухлень и слегка отодвинулся.

Круглень возмущенно шлепнул его лапкой.

— Ну а что? — трагичным шепотом сказал Мухлень. — В случае заразы осторожность не помешает, особенно если зараза неизвестная.

— Не волнуйтесь, — проворчал чароплет, снова стыдливо вытирая глаза. — Этот недуг поражает исключительно волшебников.

— Утром мы отведем вас к Фейлень, — деловито сказал Круглень, стараясь подбодрить чароплета. — Она живет на краю леса, сразу же за старой лощиной.

— Фейлень? — встрепенулся чароплет. — Первая часть ее имени многообещающая. Кто она?

— Цветосек она, — сказал Мухлень, сворачиваясь клубком в паре шагов от костра. — И зануда… и зазнайка.

— Цветосек… а, понимаю. Типа дровосека, но…

— Рубит цветы, — подхватил Круглень, пристраиваясь рядом с Мухленем и накрывая его своим роскошным хвостом. — Извините, но моего хвоста на всех не хватит, а если уж кому и ложиться спать рядом с костром, то это вам. У вас же нет ничего, что может легко загореться, типа шерсти или там крыльев.

— Зачем фее… лени рубить цветы? — ни к кому не обращаясь пробормотал чароплет. — Они же вроде в них живут.