Звезда

Вот именно – чем?! Лицо бледное до синевы, а кончик носа красный. В ушах маленькие белые камушки под жемчуг, но даже мне видно, что это дешёвая бижутерия. Сама стоит мнётся, голову вжала в воротник куцей куртёшки, как будто шеи нет. Волосы выбились из хвоста и висят, как сырая солома. Только глаза офигительные, но она их прячет. И вот губы… На них можно соблазниться, ещё как можно! И снова в голове зашевелились всякие мысли… И не только в голове – всё нутро будто потянулось к ней. К счастью, стоило мне об этом подумать, как она тут же встрепенулась, заявила, что ей пора бежать, и смылась. Только выгрузила из сумки кулёчек со своим печеньем да сунула мне листок с домашним заданием. Это чтобы я занимался самостоятельно, не отставал. Листок, разумеется, нечитанным был выброшен в мусорное ведро, а печеньки я съел с удовольствием.

А в пятницу они пришли уже с Максом. И, хотя вроде как общались непринуждённо, она явно избегала смотреть мне в глаза. Да и разговорчивости в ней поубавилось. А в выходные мы не виделись.

Хихиканье и подколки продолжались. Дубинина отмалчивалась, будто все эти шпильки не в её огород. Причём она умудрялась каким-то удивительным образом не терять лицо. Обычно ведь как? Если над тобой глумятся, ты либо отстаиваешь свои позиции кулаком или словом, кто на что горазд, либо молча терпишь издёвки и показываешь всем, какой ты жалкий и никчёмный. Дубинина же открыла для меня, что бывает и третий вариант. Она не отвечала на подколки, точно не подпускала их к себе, и всем видом демонстрировала, что ей глубоко плевать на мнение обывателей, которые пусть хоть лопнут от натуги, а настроения ей не испортят. Наверное, если бы она выглядела обиженной или огорчённой, я бы тут же вступился за неё. А так… я даже замешкался.

Пока думал, встрять мне или не стоит, Сачков подал голос, куда ж без него. Даже странно, что он так долго держался.

– А новенький-то быстрый какой. Не успел прийти, а уже по девочкам пошёл.

Тут я не вытерпел. Тем более Сачков – пацан, с ним церемониться не надо.

– Завидно? И вообще, у меня имя есть. Или память отшибло?

– Ага, отшибло, – ёрничал Сачков. – Как там тебя? Решёткин?

Класс дружно хохотнул, только Макс нахмурился да Алёнка прошипела:

– Придурки.

– Или Решетян? А может, Решетидзе? – не унимался Сачков, уже работая на публику. В чём юмор, я не понял, но этот рыжий вывел-таки меня из себя.

Честно говоря, словесные перепалки – не мой конёк. Но у меня есть другие аргументы. Я медленно поднялся и направился к нему. Сачков продолжал балаболить, но глазки-то забегали. Я уселся на его парту прямо перед ним, скинув тетрадь и учебник на пол, затем щёлкнул его по лбу. Не слишком больно, просто для острастки. Он ойкнул, рванулся из-за парты, но я придержал его за плечо.

– Тихо сиди. Значит, так, клоун беспамятный. Говорю последний раз: зовут меня Олег Решетников. Повторяй.

Он молчал. Я стиснул плечо покрепче. Рыжий скорчился и выдавил:

– Олег Решетников.

– Умница! А насчёт девочек и всего остального советую помалкивать. Втыкаешь?

– Угу.

Я вернулся на место под всеобщее гробовое молчание. Только потом, уже на уроке, уловил чей-то шёпот: «Ни фига новенький борзый!»

Вторая часть Марлезонского балета разыгралась на перемене перед физикой. Честно говоря, у меня и в мыслях не было устраивать бучу. Так уж вышло.

Перед кабинетом Мальцев оттеснил в сторонку Макса и принялся что-то ему втирать. Я уловил только «должен» и «реферат». Судя по всему, Макс послушался моего настоятельного совета и забил на их рефераты, за что теперь его прессовали. Я вмешался как раз тогда, когда они ухватили Макса за грудки и затащили в туалет. Что в туалет – так это даже хорошо, лишние свидетели мне и самому не нужны.

Я зашёл следом. И очень вовремя, потому что ещё в предбаннике услышал:

– Дрищ позорный, или ты делаешь нам рефераты, или щас в толчок башкой будешь нырять, гнида!

Я попытался разрулить ситуацию на словах, но разойтись миром Мальцев отказался наотрез. Видать, реферат был очень нужен.

– Слышь, новенький, ты вали отсюда по-хорошему, пока сам не огрёб.

– Это от кого? От тебя что ли, кучерявый? – усмехнулся я.

Мальцев сразу же выпустил Макса и двинулся ко мне. А дальше пошло по накатанному: секунда делов – и звёздные мальчики уже корчатся на полу. Напоследок я ещё раз посоветовал им отвязаться от Макса:

– Всё, пацаны, лавочка прикрылась. Теперь учимся сами, ясно? Ну или ищите себе другие трудовые резервы.

Затем буквально выволок оттуда Макса, на которого от избытка впечатлений столбняк напал. Он и в самом деле так расчувствовался, что и на физике никак не мог прийти в себя. То горячо благодарил, то причитал, что вдруг они захотят мне отомстить и я из-за него пострадаю.

– Да брось ты, – как мог успокаивал я его. – Ну что они сделают?

Мальцев с Яковлевым, кстати, на физику вообще не явились, за что получили заочно по паре, уже чернилами и в журнал. Собственно, не они одни, потому что из тех, кого обязали подготовить реферат, сделали его от силы трое.

Физичка метала громы и молнии и так ругалась, что Макс в конце концов вышел из полубреда.