Звезда

– Я до конечки. До города. К бабушке ездил.

– А я к дедушке, – хохотнул я, а белобрысый сразу напрягся, залился краской: наверное, решил, что насмехаюсь. Сразу видно – у бедняги самооценка ниже нуля.

– С картошкой деду помогал, – пояснил я уже спокойно, всё-таки, если б не этот чудик, куковал бы сейчас без рубля в кармане.

Пацан вмиг расслабился, чуть ли не просиял.

– Ты сам откуда? – спросил я, хотя, если честно, мне было абсолютно без разницы, просто не знал, о чём ещё с ним разговаривать.

– В Октябрьском живу, рядом с метеостанцией.

– Ого! Так мы почти соседи – я тоже в Октябрьском. Только на Баргузине. А учишься в какой школе?

– В сорок восьмой.

– Знаю такую, а я – в двенадцатой.

Опять повисла пауза. Я с тоской взглянул на часы – до города ещё четверть часа, не меньше, а этот Макс прямо приклеился.

Тут позвонила Инга Мазуренко – моя как бы подруга. Как бы – потому что раньше, в том году, у нас с ней было всё определённо, ну там, любовь-морковь, лирика-романтика. Она – моя девушка, я – её парень. Везде тусили вместе. Но потом как-то всё стало сходить на нет, и теперь мне с ней скучно, так, что зубы сводит. Ещё с мая подумываю о том, как бы нам разбежаться без шума и пыли, но в лоб сказать не решаюсь, а обходными путями не получается.

Идеальный вариант, чтобы она обиделась и сама меня бросила. Ну или поругаться и не помириться… В общем, мне нужен толчок или зацепка. Но вот ведь фокус: когда я до потери пульса боялся с ней поссориться, она обижалась на каждом шагу, теперь – как отрезало. На все мои выходки смотрит сквозь пальцы. Раньше, помнится, попробуй-ка не позвони хоть один день – замучаешься извиняться потом. Сейчас, если наберу её раз в неделю, и то хорошо. Чёрт, она не злится, даже если сама звонит, а я не отвечаю и не перезваниваю!

Впрочем, на этот раз Инга была как нельзя кстати: не то чтобы я жаждал с ней потрепаться, но она избавила меня от неловкого молчания, ну или унылого разговора с этим чудиком. Так что я до самого города слушал последние сплетни и прочую девчачью чепуху.

На перрон вышли вместе с белобрысым, но я, сославшись на то, что мне надо заехать ещё в «одно место», урулил в противоположную сторону. Выждал, когда тот сядет в маршрутку, и только потом сам подошёл к остановке. Не могу сказать, зачем мне понадобились все эти лишние телодвижения, к тому же устал, хоть падай, но так хотелось стряхнуть с хвоста этого пацана, а открыто послать совесть не позволяла.

Вообще-то, я человек общительный, но не всегда и не со всеми. Сейчас – и настроение не то, и пацан этот, прямо скажем, не из тех, с кем хочется общаться. Видал я таких, чувствительных, ранимых и до жути непохожих на нормальных людей. Что там творится у них в голове – даже представить страшно. Не удивлюсь, если им кажется, что весь мир вступил в заговор против них. Короче, запросто с ними не потреплешься, а копаться в чужих переживаниях, слова и тон подбирать – оно мне надо?

2

Дома вышла ссора: мать снова привязалась ко мне с дедом – как там он, жив, здоров?

– Ой, мам, что с ним станет? Паразиты живут дольше всех.

– Не смей так говорить! – вспылила она. – Ты сам ещё полный ноль, чтобы судить о людях подобным образом!

– Ах полный ноль?! – теперь пришла моя очередь встать в позу. – Я, блин, в единственный выходной тащусь к мерзкому старикану, который мне никто, что бы ты там ни говорила. Весь день пашу как конь, и хоть бы кто спасибо сказал. Приезжаю, умотанный вконец, домой, к маме. А она, вместо того чтобы спросить, как сын себя чувствует, покормить, в конце концов, начинает выносить мозг. Спасибо, мама! Я ещё молчу, что у меня завтра тренировка…

У матери целый чемодан принципов, и она таскается с ним и достаёт окружающих. Меня, по крайней мере. Говорит, что принципы – это опора, ну или, там, стержень. Мол, любые невзгоды можно преодолеть, когда есть такой стержень. На самом деле всё это пафос и пустословие, потому что в том-то и есть её слабое место. Если уж мне надо от неё что-нибудь получить, такое, что так просто не выпросишь, я уже знаю, на какие точки давить. Вот и сейчас она сразу сбавила обороты и на попятную:

– Прости, Олежек. Ты прав, прав. Сейчас я тебя накормлю.

После ужина меня больше не трогали, а пары я выпустил в «War Craft» и «Call of Duty».

Лёг спать рано и уснул мигом, но ночка выдалась суетная. Во-первых, нас опять трясло, хоть и слабенько, но уже третий раз с лета. Вообще-то, потряхивает нас регулярно – сейсмическая зона и всё такое. К счастью, эпицентр на Байкале и до нас только отголоски докатываются, так что мы почти привыкли. Но всякий раз внутренне напрягаешься. Мало ли…

Тем более ночью, в тишине, все эти колебания очень даже ощутимы. Диван подо мной завибрировал, хрусталинки в люстре зазвенели, что-то шмякнулось на пол, а во дворе все тачки враз запиликали. Горстка перепуганных идиотов высыпала на улицу, подняла гвалт.