Звезда Гаада (СИ)

Вдруг он выпустил её волосы. Что есть силы оттолкнул её — девушка со вскриком упала на пол своей темницы — и молча ушёл. Она, сжавшись, плакала на холодном полу. Откуда-то из коридора, из темноты, до неё долетел его надрывный кашель.

Кайер, уже без креста, одетый просто, но чисто, расхаживал кругами по большой, богато обставленной комнате и с воодушевлением говорил:

— Приспешников чёрных хранителей необходимо вычислить как можно раньше. И разделаться с ними следует как можно жёстче. Хотя эти так называемые хранители и утверждают в один голос, будто у них особое предназначение, а от их дел людям и миру становится легче — это всё ложь. Прикрываясь благой целью как маской, они творят разные гнусности. Вот, скажем, на днях один из них убил калеку-нищего только за то, что бедолага, ковыляя по тесной улице, слегка задел плечом этого слугу Тьмы!

— Вы думаете, то убийство — это их рук дело? — толстый пышно разодетый мужчина задумчиво вертел на пухлом пальце золотой перстень с огромным рубином.

— И не только оно! Я своими глазами видел, как…

Парень всё ходил, ходил и говорил всякие гадости, пылко и убеждённо, а аристократ внимательно его слушал…

Кайер нашёптывал что-то человеку в серой одежде, тот внимательно слушал, поигрывая причудливым серебреным медальоном на золотой цепочке…

Ещё не было зари, как через какой-то длинный и смрадный ход они выбрались в лес за городом. Когда ей под ноги попадались шустрые крысы, она лишь вздрагивала, но ни звука не издала. И вот они наконец-то вышли наружу. На несколько мгновений свежий чистый воздух опъянил обоих. Они стояли, смотря на медленно пробуждающийся лес, омытый дождём дочиста. Смотрели на кружева из капелек под ветками. В этот чистый предрассветный час дышалось как-то легче. Страхи отступили куда-то далеко.

Небо медленно окрасилось полоской зари. Какая-то ранняя птица вспорхнула с ветки, обдав мужчину и девушку, стоявших снизу, веером брызг. Он поморщился. А она почему-то рассмеялась. Её звонкий смех светом растёкся по лесу, казалось, омывая и его своим теплом. Мужчина повернулся и замер. А она, забывшись, вдруг выскользнула из его разжавшейся руки, скользнула к юному деревцу напротив, хлопнула ладонью по стволу. Одной… другой… И их обоих вымочило утренним ливнем. Мужчина было рванулся к ней, намереваясь рявкнуть ей в лицо какую-нибудь грубость, но замер. Вымытая дождём, освещённая рассветным солнцем, расслабившаяся и играющая с остатками дождя, она вдруг показалась ему какой-то богиней, сошедшей с небес.

Он смотрел на неё, долго смотрел. А она, вырвавшись из полумрака подземелья, пройдясь под солнечными лучами, расцвела и носилась между деревьев, тряся тонкие стволы, кружась и смеясь под водопадами капель. Какая-то колдовская сила текла из её смеха, из озорного и счастливого блеска её глаза, проползала ему под кожу, впивалась в сердце и околдовывала его, околдовывала…

Кайер стоял на Горе справедливости, на чёрно-белой каменной плите. И мрачно смотрел на небо, закутавшееся в тёмные плотные тучи.

— Слушайте меня внимательно, местные боги или дьяволы! Мне плевать, кто вы там! И ваши шуточки у меня уже поперёк горла стоят! Если вы не исправите всё, я вам жестоко отомщу: я уничтожу этот мир! — парень осклабился, — И это будет несложно сделать.

Я сидела в комнате родителей, на полу, прислонившись спиной к шкафу. И листала старый фотоальбом. Взгляд мой привлёк угрюмый темноволосый парень, мрачно смотревший в объектив фотоаппарата, отчего казалось, будто его тёмные глаза хотят испепелить меня.

Неслышно открылась дверь. Вошёл отец. Он проворчал:

— Вера, не сиди на полу, а то простудишься!

Неохотно перебралась на кровать родителей, не отрывая взгляда от недовольного юноши.

— Папа, а это кто? Это он на фото в вашей комнате? Только там он другой.

— Мой младший брат, Коля.

Недоумённо посмотрела на отца:

— А почему я никогда не встречала дядю Николая? И даже не слышала о нём?

— Брат погиб в автомобильной аварии, совсем молодым. И мне тяжело вспоминать об этом, — мужчина нахмурился, тяжело опустился на кровать около меня.

— Жалко. Знаешь, он мне как-то приснился. Он хотел с кем-то встретится или хотя бы узнать, что с ней стало. Стоял один, на высокой горе, на чёрно-белой каменной плите и кричал, не понятно к кому обращаясь…

Кайер и сероглазая бледная девушка продирались сквозь чащу леса. Усталые, исцарапанные, в измятой, изорванной одежде. Девушка левой рукой придерживала небольшой мешок, а пальцы её правой руки переплелись с пальцами его левой. В свободной руке парень нёс длинный обнажённый кинжал, у рукояти которого темнело маленькое пятно высохшей крови.

— Говоришь, там будет очень холодно зимой? — его спутница улыбнулась, — Значит, ты будешь кутаться и морщится, как тот котёнок, которого мы видели на улице? Помнишь, он так смешно сморщил мордочку и так мило чихнул.

Кайер остановился и сердито обернулся:

— Тебе так нравится надо мной смеяться?!