Звезда гарема

Он провел рукой по спутанным волосам. Боже, если бы он привел с собой в замок Александру, как она об этом просила! Судя по реакции Байярда на возвращение дочери, она могла бы сыграть решающую роль в возвращении земель де Готье, роль заложницы, такую же, как Сабина – леди Катарина отвела ему. Но сейчас слишком поздно думать об этом.

– Я должен все продумать, – произнес Люсьен, внезапно почувствовав сильнейшую усталость.

Эрве положил руку ему на плечо.

– Я буду на твоей стороне, брат. Вместе мы восстановим славное имя де Готье.

Люсьен взглянул на несчастного, покинутого всеми Винцента.

– Разве у тебя нет мужества, брат?

Его нерешительность вызвала ухмылку у обоих братьев.

– Нет, думаю, что нет, – вынес приговор старший.

Опустив глаза, сжав челюсти, Винцент прошел мимо них и вышел из холла. Люсьен повернулся к матери.

– Мне нужна горячая ванна.

– Я прикажу, чтобы тебе доставили воду в Солнечную комнату, – сказала мать, поднимаясь.

– Солнечная комната, – повторил ее сын. Это было место, где спали его отец и мать, где они зачинали своих детей, где Доротея рожала их. Там же он и его братья собирались вокруг отца, рассказывавшего о трусливых Байярдах и бесстрашных де Готье. Все казалось таким далеким.

– Она теперь твоя, – сказала Доротея. Вернувшись из воспоминаний о прошлом, он никак не мог понять смысла ее слов. Потом он понял, что Доротея говорит о Солнечной комнате. Хорошо, и скоро он разделит ее с женой, как сделал его отец и все остальные де Готье.

Независимо от его желания, перед глазами появилась Александра. Александра, лежащая в огромной постели, рыжие волосы разметались по подушке, а распростертые руки ждут его... Александра в кресле перед камином, с ребенком на руках... Александра...

«Боже, как я устал», – Люсьен потер щетинистый подбородок.

– Мне пора побриться.

– Я помогу тебе, – предложила Доротея. Улыбаясь своим мыслям, женщина поспешила вниз.

Проследив за ней взглядом, Люсьен лениво размышлял, чего ему больше хочется, – спать или бриться. Плечи тянуло к земле, словно их придавил какой-то груз, веки стали непомерно тяжелыми, а боль в груди становилась все сильнее, когда он думал об Александре. Короткий сон явно не повредит, но сначала бриться, затем...

– Что здесь происходит? – раздался обиженный голосок.

Люсьен не видел, как Жизель вернулась в холл, и еще больше удивился, заметив, что она наблюдает за ним.

Моментально забыв об усталости, мужчина улыбнулся.

– Колдовство.

– Колдовство? Он кивнул.

– Да, да, здесь, – Люсьен махнул рукой над головой, – здесь люди могут летать.

Девочка задумчиво похлопала ладонью по пухлым губкам.

– Но только птицы умеют летать, Люсьен. Она произнесла его имя, и боль в сердце стала утихать.

– И маленькие девочки, у которых есть большие братья с широкими плечами.

Она нахмурилась.

– Но я не говорила, что ты мой брат.

– Да, верно, но, может быть, ты готова представить себе, что это я.

Какое-то мгновение ему казалось, что она откажется, но в следующую секунду девочка подняла руки, приглашая поднять ее.

– Думаю, так будет лучше всего.

Пытаясь сдержать улыбку, боясь, что в последний момент сестренка откажется, он поднял ее, посоветовал придержать юбку, затем посадил на плечи.

– Ой! – проворковала Жизель, внимательно глядя вокруг. – Действительно, волшебство.

– Как ты думаешь, сможешь ты летать? Тельце девочки вздрогнуло.

– Если бы я знала, как.

– Разведи руки в стороны.

– Но я могу упасть.

– Нет, не бойся, я крепко тебя держу, – в доказательство своих слов брат крепче сжал ее ножки.

– Ну ладно, но если я упаду, это будет означать, что ты не мой брат, – предупредила Жизель.

– Я приготовился и к таким последствиям. Смеясь, девочка раскинула руки.

– Я готова, Люсьен.

Забыв печали и тревоги, де Готье носился по залу, сопровождаемый воплями восторга и радостным смехом маленького сокровища, сидящего у него на плечах. И хотя Эрве явно не одобрял этого нерыцарского занятия, Люсьен целиком отдался игре с маленькой сестренкой.

Глава 23

Как плакал Джаббар над смертным одром Сабины, так сделал или был очень близок к этому и Джеймс, когда Александра закончила переводить письмо. Лорд – англичанин до мозга костей, поэтому он не мог позволить себе выказывать слабость перед людьми, но когда мужчина отвернулся, его спина вздрагивала от безмолвных страданий.

Письмо было адресовано тете и дяде Катарины, но предназначено Джеймсу. Оно объясняло все – ее похищение из Корберри, первые месяцы жизни в гареме, рождение дочери и, в заключение, роль Люсьена в доставке девушки в Корберри.

«Только одна деталь упущена», – подумала девушка, дочитывая последнюю строчку, написанную любимой рукой. Ни разу мать не упомянула о своей большой любви к Джаббару. Сабина была слишком мудра, чтобы совершить такую ошибку, – ведь Джеймс, ее первый муж, очень любил ее. Не нужно попирать его чувства.

Часами отец и дочь сидели в огромном зале, пропуская ужин, стараясь заполнить пропасть между ними.