Звезда и шпага

– Отчего же? – удивился, несколько притворно, Кутасов. – Бригада князя Голицына уничтожена почти полностью. Наши же потери, хоть и велики, но не столь убийственны, как потери Голицына для армии вашей жены.

– Ты обещал викторию, – продолжал настаивать Пугачёв. – Викторию! А получилось – поражение! Твои солдаты «нового строя» сражались отчаянно, не спорю, но толку с того нет.

– Военная удача переменчива, – пожал плечами Кутасов. – Тем более, что Голицын – талантливый и смелый полководец. Поглядите, Пётр Фёдорович, на какой неслыханный стратегический ход он решился. Пехоту на коней сажали, так драгуны появились, в конце концов. Но спешивать кавалерию! До такого ещё никто додуматься не мог! Да и ваши полковники не справились с изменившейся ситуацией.

– О чём это ты? – удивился Пугачёв. – Что значит, не справились?

– Пока всё шло по плану, – объяснил Кутасов, – они командовали солдатами и казаками, как надо, но только что-то пошло не так, и они попросту не знали, что им делать. Вот от этого поражение и приключилось. Солдат «нового строя» выучить получается, а офицеров «нового склада» – нет.

– Так к чему же вообще всем этим заниматься? – развёл руками Пугачёв. – Эти твои солдатики ничего без офицеров не могут!

– Ещё как могут, – покачал головой Кутасов. – Сейчас, когда князь Голицын будет заново формировать свой корпус, у нас появилось время для того, чтобы подготовить нашу армию. И в начале лета выступить на север и нанести поражение Бибикову.

– Ну, гляди, Кутасов, – грозным тоном, какой получался у него очень хорошо, – не подведи меня со своими солдатиками снова. Не подведи.

Понимая, что дальше беседовать с «казацким царём» становится небезопасно, комбриг поспешно покинул «тронный зал» новых «царских хором» и направился в большой дом, который, как в былые времена, делил с комиссаром Омелиным. Теперь уже комиссар был ранен, хоть и не очень тяжело. Он по привычке сидел за столом, придвинутым к окну. Перед ним лежал проект новой речи и перо с чернильницей.

– О чём теперь вещать будешь? – весело поинтересовался комбриг.

– Это не моя, – оживился комиссар. – Правлю речь одного дарования из местных комиссаров. Он отправиться с нею по деревням, будет вести агитработу среди крестьян, митинги на ярмарках устраивать. Это у него очень хорошо получается.

– Кто такой? – спросил комбриг, чтобы немного рассеять нагнанную разговором с Пугачёвым тоску.

– Старший политрук Кондаков, – ответил Омелин. – Ты мне вот что скажи, Владислав. Зачем мы трепыхаемся, если всё идёт так, как шло. Пугачёва громят, и будут громить, что с Голицыным, что без него. Вот ты говоришь, мы вывели из войны князя, а ведь это не так. Князь сам засядет в Оренбурге на три месяца из-за того, что командующим назначат не его, а генерал-поручика Щербатова. Мы просто дали ему реальный повод для этого.

– Но при этом у него не будет войск, Андрей, – напомнил Кутасов. – Он не сможет адекватно участвовать в войне после трёх месяцев в Оренбурге. Мы, считай, вывели его из войны окончательно.

– Россия велика, Владислав, – покачал головой комиссар, – рекрутов много найдётся. Восстановит Голицын свой корпус.

– Но не за три месяца! – вскричал комбриг. – Да и дорого ли стоят полки из рекрутов и молодых парней, вместо толковых офицеров?!

– Примерно столько же, – мрачновато усмехнулся Омелин, – сколько и твои новые полки. Я вот думаю, что зря мы положили всех солдат «нового строя» в Сакмарском городке.

– Может, это была ошибка, – ответил на это Кутасов, – но на ошибках учатся. Ты хоть ведёшь работу на их примере?

– Веду, – кивнул Омелин. – Как ты и советовал мне, Владислав, активно работаю в контакте с церковью. С молодыми, ещё не закосневшими, попами. И ты знаешь, – несколько повеселел он, – это даже как-то интересно. Мы с ними теологические споры ведём, часами беседуем. Я им, конечно, постулаты научного атеизма не проповедую, сам понимаешь, но кое-какие идеи всё же проталкиваю.

– Это какие же? – заинтересовался Кутасов.

– Основные постулаты христианства вполне разумны и мало отличаются от того, к чему мы стремимся. Я внимательно прочёл Библию, выбрал нужные места и теперь уже апеллирую теми же понятиями. Так сказать, играю на их поле, как говорят футболисты, и, без ложной скромности скажу, вполне профессионально.

– Отлично, – усмехнулся комбриг. – Церковь нам надо перетягивать на свою сторону, особенно сейчас. Ты же, наверное, слышал, как нас называют верные Екатерине попы.