Звезда курятника

   Вообще-то я ничего подобного не говорила, искала отдел кадров, но поправлять Михаила не стала. Наверное, он лучше знает, как нужно разговаривать с местным руководством.

   – У нас нет вакансий, – сказала огненноокая Виктория.

   – Она спросила путь, – понизив голос, сказал Михаил.

   Я насторожила уши. Действительно, я спрашивала путь – в отдел кадров, не более того, но, похоже, меня поняли превратно. Обо мне Михаил сказал, что я искала путь, о директоре – что он еще не нашел путь… Ба, да уж не пароль ли это?!

   – Вы откуда? – Виктория отстранила с дороги Михаила и шагнула ко мне.

   – Из центра, – сказала я.

   Пусть думает, что хочет! Может, я из центра развития предпринимательства и малого бизнеса, или из центра города, или из разведывательного центра! Всяких разных центров у нас нынче как собак нерезаных, глядишь, что-нибудь и подойдет!

   Это сработало: Виктория задумчиво кивнула и вернулась к своему рабочему столу.

   – Я дам вам анкету, заполните ее. – Девушка полезла в стол за нужной бумагой.

   Я молча пожала плечами: анкета так анкета, мне не привыкать!

   – Ну, не буду мешать, – сказал Михаил, выходя из кабинета.

   Я откопала в сумке шариковую ручку и уткнулась в анкету.

   Ну, что тут у нас? На сей раз – ничего интересного. Ни тебе вопросов про сексуальную жизнь, ни оригинальных тестов. Итак, как же меня зовут? Клавдия, а как дальше?

   Я пошарила глазами по стенам кабинета и увидела яркий рекламный плакат компании «Цыпа-Лапа» – фотографический натюрморт с образцами продукции птицефабрики и мясокомбината. Там были корзина с яйцами, множество лоточков с кусочками расчлененных куриц и целая тушка бройлера. Жирненькая голенькая курочка лежала на спине, непристойно задрав вверх раздвинутые ножки. Подпись под куриной порнографией гласила: «Возьми свою птицу счастья!» Пупырчато-розовая клуша всем своим видом выражала готовность отдаться без сопротивления, и я использовала ее по-своему.

   – Клавдия Клушина, – произнесла я, пробуя псевдоним «на слух».

   Потом нарочито медленно заполнила «шапку» анкеты и украдкой посмотрела на Викторию.

   Она тоже работала с документами. Точнее, с одной-единственной бумагой, которую хозяйка кабинета внимательно читала, периодически черкая ручкой. Я присмотрелась, и у меня сложилось впечатление, что Виктория правит текст: уж очень характерные движения совершала ее правая рука со стилом. Вот она подчеркнула букву снизу: каждый корректор или редактор знает, что это означает требование изменить строчную букву на прописную. Вот обвела какое-то слово и пририсовала к овалу длинный мышиный хвостик, уходящий на поля: значит, это слово нужно выбросить из текста. Вот зачеркнула сразу несколько слов и написала сверху что-то другое…

   Мне стало интересно: какой документ требует грамотной литературной правки? Ассортиментный перечень, штатное расписание, ведомость на зарплату?

   Тут в кабинет сунул голову Михаил, исполняющий, как я поняла, функции привратника.

   – Виктория, бумагу привезли, – сказал он, по-приятельски подмигнув мне. – Куда заносить?

   – Сюда, ко мне. – Девушка оставила свой текст и следом за Михаилом вышла в коридор.

   Я вскочила со стула, перегнулась через стол и впилась взглядом в оставленный на столе лист, но успела прочесть только заголовок: «Светлый путь». И строчкой ниже: «Тебе, блуждающий во тьме!»

   – Уже уходите? – войдя в кабинет с пачкой белой бумаги для принтера, поинтересовалась Виктория.

   Смекнув, что это объясняет, почему я вскочила со стула, я согласно кивнула:

   – Ухожу. Вы позволите мне забрать анкету с собой? Для пущей точности ответов я хотела бы заполнить ее дома.

   – Пожалуйста, – кивнула девушка.

   Лицо у нее было озабоченное, и я поняла, что ей сейчас не до меня.

   – До свидания, – вежливо попрощалась я, выходя из кабинета.

   По коридору навстречу мне шел Михаил, лица которого я не видела за целой башней бумажных пачек, но признала по зеленому костюму. Человек-кузнечик пропыхтел мимо, так что я была избавлена от необходимости с кем-либо прощаться. Зато напоследок поздоровалась с каким-то типом, ввалившимся в дверь как раз тогда, когда я в нее выходила. Этот мужик так на меня уставился, что я должна была как-то на это отреагировать, хотя бы приветствием. Впрочем, дальше обмена кивками дело не пошло, потому что мужик был незнакомый и знакомиться с ним у меня желания не возникло. Мне никогда не нравились толстые лысые мужчины с ротовым отверстием, похожим на прорезь копилки, и таким выражением лица, словно в эту щелочку только что заполз крупный хрустящий таракан.

   Разминувшись с несимпатичным толстяком, я вышла на улицу и направилась в сторону трамвайной остановки.

   – Что она здесь делала? – едва войдя в офис, накинулся толстяк на Михаила, который первым попался ему под руку.

   – Кто? О ком вы спрашиваете, Герман? – Человек-кузнечик проследил направление его взгляда. – А, Клавдия? Она анкету у Виктории заполняла.

   – Какая, на фиг, Клавдия?! – взревел толстяк по имени Герман.

   – Клавдия Клушина, – громко произнесла Виктория, выглянувшая из своего кабинета.