Звезда Маир

Мама поморщилась. Томившиеся в неволе животные всегда вызывали у нее чувство жалости. Из-за этого она не любила ни цирков, ни зоопарков. Как-то раз, когда в их город приехал передвижной зверинец, мама купила билет и заставила себя пройти вдоль грязных, дурно пахнущих клеток. Зрелище оказалось тягостным и печальным – в памяти остался старый больной лев неподвижно лежавший на полу; бурый медведь со свалявшейся шерстью, уныло рассматривавший посетителей сквозь частую решетку; и большой лобастый волк, который, как заведенный, ходил из угла в угол в своей маленькой клетке. Домой мама вернулась со смутным чувством вины и горечи. Разумеется, она не повела дочку в эту передвижную тюрьму. Теперь ею овладели сходные чувства.

Мама подошла поближе. Заслышав ее шаги, дракон глухо заворчал и выпустил из ноздрей две струйки едкого дыма. Но, похоже, он сам сознавал, насколько жалкое впечатление должна производить эта демонстрация былой и безвозвратно ушедшей мощи. На морде его выразилось беспокойство. Дракон заскреб пальцами передних ног с тупыми, стертыми когтями, крылья его нервно вздрогнули и прижались к бокам, словно прикрывая кого-то. В то же мгновение послышался тихий писк. Удивленная мама присела на корточки, и увидела небольшого дракончика размером с кошку. Дракончик выглядел очень мило, словно герой детского мультика: изумрудно-зеленые чешуйки поблескивали, как драгоценные камешки, усы задорно топорщились в стороны, мягкие крылышки были аккуратно сложены на спине. Вместо рогов над глазными впадинами выступали две очень милые шишечки. Заметив маму, малыш поднял голову и стал без страха рассматривать ее. Большие, выпуклые глаза излучали ум и любопытство. Маме припомнились слышанные когда-то рассказы о мудрости и проницательности драконов. «Это не звери, вроде собак или лошадей! – промелькнуло у нее в голове, – они разумные, они все понимают и чувствуют, так же как я».

– Как тебя зовут, дружок? – с улыбкой спросила мама.

Спросила просто так, не ожидая ответа. И вдруг в голове ее прозвучал явственный чистый голосок, похожий на звон колокольчика: «Аидоса».

– Ты понимаешь меня! – с изумлением воскликнула мама.

Теперь происходящее предстало перед ней в новом, пугающем свете. Если жестоко мучить бессмысленную тварь, то как относиться к тем, кто лишил свободы и держит в клетке разумное существо? И эта вывеска… Мама вновь взглянула на пурпурного дракона, нанизанного на вертел, и содрогнулась. «Бедняжка, – сказала она, – как же тебя угораздило впутаться в эту историю?»

Неожиданно за спиной послышался тихий скрип двери. Мама оглянулась и увидела на пороге харчевни высокого мужчину-альбиноса. На нем были штаны цвета хаки, кованные солдатские ботинки и кожаный жилет без пуговиц, надетый прямо на голое тело. При виде незнакомца Аидоса отчаянно пискнула. Ее волнение передалось маме. Не умом, а скорее каким-то шестым чувством она поняла, что дракончику грозит смертельная опасность.

– Подожди минутку, – торопливо произнесла она, – сейчас я тебя выпущу…

Задвижка оказалась страшно тугой, но все же ее удалось отодвинуть. Дверца распахнулась.

– Быстрее! – прошептала мама.

Аидоса перевалилась через край клетки и тяжело шлепнулась на мостовую. Подхватив малышку с земли, мама с силой подбросила ее вверх. Драконесса отчаянно заработала крылышками и стала медленно подниматься. Через несколько секунд она взмыла над крышами и оказалась вне опасности.

– Получилось! – воскликнула мама…

И тут ее ослепила яркая вспышка. На несколько мгновений мама лишилась чувств. Когда она вновь пришла в себя, то обнаружила, что лежит на земле. Левая сторона лица мучительно ныла, в ушах стоял гул. Альбинос, наклонившись над ней, протягивал руку. «Он ударил меня!» – догадалась мама. Самого удара она не видела и не помнила. Но мысль, что кто-то посчитал себя вправе бить ее по лицу, была невыносимой. Вне себя от гнева, мама поймала ладонь незнакомца и изо всех сил впилась в нее зубами. Тот не вскрикнул, не скривился от боли, но только молча схватил ее за волосы и рывком высвободил руку. Следы от зубов были явственно видны на коже чуть ниже запястья, однако не выступило ни одной капли крови, да и самого укуса незнакомец не почувствовал. С тем же безразличным выражением лица, не выказав даже намека на злобу, альбинос намотал мамины волосы на руку, развернулся и потащил ее за собой словно упрямую, упиравшуюся собаку. От жгучей боли у мамы брызнули из глаз слезы. Но страшней чем боль была внезапно поразившая ее догадка. «Он не человек! – подумала она, – он бесчувственная тупая машина или, хуже того – оживший мертвец…»

Несколько шагов мужчина просто волок маму по земле. Потом ей удалось каким-то образом подняться на ноги. Спотыкаясь, она поплелась за своим мучителем. Альбинос был невероятно силен, и мама с ужасом поняла, что ему ничего не стоит свернуть ей шею.