Звезда по имени Алголь

В одном таком сне озеро представилось ему большим, глубоким и имело выход в океан. Их форт привиделся как настоящее береговое укрепление, с подземными ходами, один из которых вёл прямо в подвал их дома. Ромка во сне и попал на Ночное, ползя по этому длинному тесному тоннелю. На средине озера красовался корабль под множеством парусов, с друзьями на борту. Но что это? Фрегат медленно уходил в открытое море. Без него!.. Ромка решительно прыгнул в воду, чтобы доплыть до парусника, но его снова поджидала неприятность: вода не принимала его. Она была странной — хоть и прозрачной, так что даже видно было у самого дна рыб и лягушек, но густой, вязкой, как желе, как их ежевичный кисель после ночного холода. Ромка двигался по ней на четвереньках, лишь слегка погружаясь. А парусник между тем всё удалялся. Потом этот «кисель» и вовсе затвердел, и стало понятно, что это лёд, а значит, наступила зима. Ни приятелей, ни парусника уже не было. Оставался только сам Ромка да скованное льдом озеро, которое опять стало маленьким. И вдруг как будто всё вокруг озарилось праздничным, весёлым светом: по льду легко, словно мотылёк, закружилась на белых фигурных коньках Лиля.

В ближайший выходной не было погоды, да и Бочик простыл.

Пропустив ещё неделю, «переселенцы» отправились наконец на «свои земли» (без Колесика, который всё ещё кашлял).

День выдался бодряще прохладный, ветреный. Солнце пряталось в высоких слоистых облаках. Несмотря на прохладу, решили идти напрямик, через брод.

Макапка с Бочей несли на плечах парус, накрученный на рей, Коврига тащил рюкзак с провизией. У Ромки в руках были две доски с продолбленными в них дырками-степсами и ещё в рюкзаке — ножовка (чтобы доски поточнее опилить на месте), гвозди, молоток, моток шнура и… Лилин флаг, который станет украшением фрегата.

В своём воображении Ромка отчётливо видел их судно в «парусном вооружении», как называл это Вадька, — с туго надутым парусом и задорно трепещущим на ветру флагом. И сам он едва не трепетал от радости. Но больше всего он радовался, прямо-таки ликовал вот от чего: Лиля передала через Макапку, что она хотела бы взглянуть на их форт и судно. И если у них всё получится — она даже не прочь пройтись по озеру под парусом. И Ромке живо представлялось, как они поплывут вдвоём — он и Лиля. Неужели такое когда-нибудь случится?! И даже совсем скоро?..

Раньше он и не знал, как подступиться к этой красивой и гордой девочке. Не пригласишь же её в подвал или на чердак. Или на сосне посидеть… А вот пройтись по озеру под парусом — это совсем другое дело! Думая об этом, Ромка шагал и невольно улыбался.

Макапка в это время что-то весело насвистывал. Коврига аппетитно грыз семечки. Даже Боча сегодня был миролюбивым, лишь иногда для общего веселья подпрыгивал, так что конец палки с парусом выскакивал у Макапки из рук. Давненько им не было так хорошо.

— Как придём на место, сначала искупаемся, — расписывал предстоящий день Ромка. — Потом подкрепимся. И за дело! Надо ведь ещё мачту и нижний рей сделать. Я думаю, сегодня к вечеру уже будем бороздить под парусом просторы нашего пресноводного океана.

— Надо ещё научиться управлять, — заметил Коврига, — всеми этими шкотами и вандами.

— Вантами, — поправил Макапка снисходительно.

— Научимся! Ветер сегодня вон какой бодрый! Ого как понесёмся! — засмеялся от переполнявших его чувств Ромка.

При переходе речки вброд слегка намочили парус, но это не страшно: на ветру просохнет мигом.

Вода в Ирше была уже не такой тёплой, как летом, поэтому, выбравшись на сушу, сразу оделись. Двинулись со своей поклажей дальше.

— Интересно, прижились ли камыши? — размышлял вслух Ромка. — И как там наш трамплин? И пляж…

Шагающий впереди Макапка внезапно остановился.

— Топай! — подтолкнул его свёрнутым парусом Боча.

Но тут остановились и остальные. Ещё у реки они слышали какой-то непонятный рокот. Можно было подумать, что по просёлочной дороге, пролегающей между песчаным холмом и участком высоких сосен, проезжает какая-то техника. Но сейчас им стало ясно: эта техника не проезжает мимо — она на самом озере. И там происходит что-то…

И что-то непоправимое уже произошло: хорошо им знакомый ландшафт изменился. Изменился катастрофически! Во-первых, не было ольховых зарослей перед озером. Пройдя ещё немного, мальчишки разглядели кучи поваленных кустов и деревьев. Во-вторых, не существовало больше и песчаного холма. На его месте по разрытому песку елозил, рыча и пуская из трубы белёсый дым, грязный бульдозер. В стороне от него стоял неработающий экскаватор с поджатым к брюху ковшом.

Ночное озеро оголилось, потеряло всякую таинственность и выглядело, как выглядит, должно быть, умирающий человек.

Ромкина команда, совершенно потерянная, уставилась на своего командира. А Ромка стоял и не мог вымолвить ни слова, как тогда перед будкой Мумбы.

Все мечты о паруснике, о пристани, о развевающемся на ветру Лилином флаге, и тем более о плавании под парусом с самой Лилей, в один момент рухнули.