Звезда Сарханов

— У бассейна? — удивилась Кэт.

— Не думаю, что это зрелище для женских глаз.

— Я хочу это видеть.

Ильшур вопросительно посмотрел на меня. И я понял, что нас ожидает нечто еще более уродливое и ужасное.

— Маленькая моя, — приподнял лицо Кэт, заставляя ее посмотреть на меня, — если тебе станет плохо, ты сразу отворачиваешься и мы возвращаемся домой. Договорились?

Она послушно кивнула и, взяв за руку, крепко сжала мою ладонь. Чем ближе мы подходили к залу, тем омерзительнее становился запах. В трех зеленых энергетических клетках находились существа, чьи лица скрывали глубокие капюшоны серых плащей. Я почувствовал, как остановилась и напряглась Кэт. Проследив за ее взглядом, увидел три пары ритуальных столбов. Это были близнецы тех, что стояли у нас в подвале.

— Котенок, — с беспокойством спросил я, бережно прижав к себе хрупкое тело, — может вернемся домой?

— Нет, Анситор, — она отрицательно покачала головой, но с благодарностью прильнула ко мне, — я хочу это видеть. Нельзя упускать ни одной мелочи.

Ильшур подошел к стене и открыл неприметную перегородку. И тотчас все пространство заполнили непереносимый писк и смрад. В руке Кэт сверкнула змейка и растаяла, оставив платок, который тут же оказался прижатым к носику.

— Проклятый сектор! — воскликнул я, не выдержав, — что там?

— Как я понимаю, тут они выращивали своих личинок до нужного размера.

В нише стоял огромный бассейн наполненный, наполненный чем-то по виду и по запаху напоминающим сгустки крови, в которых копошились личинки величиной не больше ладони.

— Боги! — прошептала Кэт, отворачиваясь и снова пряча голову у меня на груди.

— Это все или еще есть сюрпризы?

— Практически все, — ответил Ильшур, — есть еще помещение-холодильник, там трупы личинок и их доноров. Видимо выживали единицы. Оставил все для представителей Совета. Пусть разбираются.

— В других замках тоже самое, — кивнул другу, соглашаясь, — меня интересует Повелитель. Его так и не обнаружили.

— Ты тоже его не чувствуешь?

Я покачал головой. Еще раз отпустив силу, наблюдал, как исчезают звенья сети, которая опутывала планету. Но самое главное, голову, руководящую всем этим ужасом, так и не нашли.

— Пора возвращаться, — открыл арку перехода, — ты с нами?

— Немного попозже, — отозвался друг.

Подхватив Кэт на руки, шагнул в портал.

Екатерина Мещерская

Не успели выйти из арки перехода, как Анситор, склонился ко мне и нашел губами мои губы. Ласковое, сводящее с ума своей нежностью, прикосновение дарило волшебство и сладость. Большие, теплые ладони бережно обхватили мое лицо, а затем… Он начал стремительно целовать меня, впиваясь в мой приоткрытый от неожиданности рот.

— Как же ты меня напугала, — выдохнул Дракон, — ты опять меня напугала…

И он снова меня целовал и целовал, а я… У меня подкосились ноги, я плавилась от его близости и прикосновений. Проклятый сектор и все их черные дыры вместе взятые! Если судьба приносит вам счастье на раскрытой ладони — от него не нужно бегать, его нужно брать! И я взяла. Смело ответив на поцелуй того, кто с первой минуты нашей встречи заставил биться мое сердце быстрее, кто стал таким нужным и важным, с кем я не чувствовала себя одинокой, к кому летела моя душа, чтобы, потеревшись, как кошка, остаться с ним навсегда. Стон… Невольный… Громкий… Мой? Нет…

— Котенок… — меня подхватили на руки и бережно уложили на кровать, — неугомонная человечка с захолустной планетки… всю душу ты мне вымотала…

Руки Анситора аккуратно, но умело раздевали меня. А его шепот рождал дрожь по всему телу. А за руками тут же следовали губы, теплые и сухие, они заставляли мою кровь бурлить в жилах потоками расплавленной лавы.

— Подними ручки, — шептал искуситель, снимая последнюю часть моего итак скудного гардероба, — хорошая девочка…

Его слова утонули в лавине нежности, которая обрушилась на меня миллионом легких, невесомых поцелуев. Обнаженное, большое тело накрыло меня сверху, заставив ощутить приятную тяжесть. И когда эта невидаль космическая только раздеться успела!

— Сейчас, — говорил он, обдавая теплым дыханием шею, порождая все новые и новые волны мурашек, кругами расходящимися по моему телу, — я буду самым нежным и ласковым… потом… сейчас не могу…

И я почувствовала, как одним мощным толчком он заполняет меня, заставляя выгнуться и вскрикнуть.

— Котёнок, — а взгляд такой виноватый, такой обеспокоенный, — больно? Прости…

И он снова начал меня целовать, но уже страстно, прикусывая губы, вторгаясь языком в мой рот. И снова все становится неважным, кроме его поцелуев, его прикосновений, его дыхания на моей коже. Он осторожно начинает двигаться, а во мне все взрывается вспышками острого наслаждения. И я кричу, а он ловит губами каждый мой вскрик и пьет, смакуя, как самый прекрасный напиток дарованный Богами. Его движения становятся быстрее, резче. Наши дыхания сливаются, вскрики превращаются в стоны, потом в хрипы и мы летим кружась в волшебном, восхитительном танце, отдавая себя друг другу без остатка.