Звезда смерти

При передвижении Пушистики запинались и пошатывались, и это мгновение напугало Джека, но затем он понял, что они не были ни больны, ни напичканы наркотиками. Просто они долго находились в поле слабого тяготения и еще не успели привыкнуть к своему нормальному весу. Теперь он знал, почему нигде не было обнаружено их следов. Джек заметил, что у каждого из них на плече висел маленький мешочек. Черт побери, почему он сам не догадался сделать им что-нибудь подобное? Он показал на сумку одного из Пушистиков и вопросительно посмотрел на него. Пушистики что-то залопотали в ответ, начали открывать свои сумки и демонстрировать их содержимое. Там были маленькие ножи, миниатюрные инструменты и кусочки яркого цветного пластика, которые они где-то подобрали. Маленький Пушистик показал крошечную трубку с чашечкой, вырезанной из твердого дерева, и кисет с табаком, из которого он набил ее. Затем он вытащил маленькую зажигалку.

— Ваша Честь! — воскликнул Гус. — Я понимаю, что заседание прервано, но, пожалуйста, посмотрите, что делает Маленький Пушистик!

Маленький Пушистик щелкнул зажигалкой и, подержав пламя у чашечки трубки, выпустил клуб дыма.

Лесли Кумбес в другом конце зала сглотнул и закрыл глаза.

Через некоторое время судья Пэндервис стукнул молотком и объявил продолжение заседания.

— Леди и джентльмены, вы все видели и слышали то, что продемонстрировал капитан Грибенфельд. Вы все слышали, что Пушистики издают звуки, похожие на членораздельную речь. Вы все видели, что один Пушистик курил трубку. Между прочим, так как курение в зале суда не одобряется, на этом судебном заседании мы сделаем исключение для Пушистика. К остальным Пушистикам у меня просьба: пожалуйста, не чувствуйте себя дискриминированными.

Кумбес вскочил со своего места и побежал вокруг стола, но затем вспомнил, что по новым правилам это делать запрещается.

— Ваша Честь, утром я категорически протестовал против того, чтобы подобные термины использовались свидетелями. Сейчас я протестую против использования подобных терминов судом. Я в самом деле слышал звуки, издаваемые Пушистиками. Их можно ошибочно принять за слова, но я отрицаю, что они являются речью. Что же касается трюка с зажигалкой, то я ручаюсь, что не более чем за три дня обучу этому любого земного примата или кхолкха Фрейна.

Тотчас же встал Грибенфельд.

— Ваша Честь, за время, пока Пушистики находились на военной базе Ксеркса, мы составили словарь примерно из сотни слов, значение которых мы установили, и из великого множества других, значение которых мы пока не знаем. Мы даже начали составлять грамматику языка Пушистиков. А что касается трюка с зажигалкой, Маленький Пушистик — он у нас числился под номером 2 — выучился этому наблюдая за нами. Мы не учили его курить трубку, он умел это еще до того, как попал к нам.

Грибенфельд еще говорил, когда с места поднялся Джек. Как только капитан Военно-Космического Флота кончил, он сказал:

— Капитан Грибенфельд, я хочу поблагодарить вас и ваших людей за заботу, проявленную к Пушистикам. Я очень рад, что вы узнали, как можно услышать то, что они говорят.

Благодарю вас за все, что вы для них сделали, но почему вы не сообщили мне, что они живы и невредимы? Знаете, в последний месяц, я не находил себе места.

— Я знал это, мистер Хеллоуэй. Если это может вас как-то утешить, я скажу, что мы очень жалели вас, но мы не могли рисковать и компрометировать нашего тайного агента, обосновавшегося в Научном Центре Компании. Это он контрабандой вывез Пушистиков после их побега. — Джек взглянул на стол, стоявший на противоположной стороне зала. Келлог сидел, закрыв лицо руками, и не замечал происходящего в зале. На хорошо тренированном лице Лесли Кумбеса застыло выражение ужаса. — В то время как вы, мистер Бранхард и Начальник Полиции Фейн получили ордер и поехали за Пушистиками, их уже забрали из научного Центра и погрузили на военное судно, стартовавшее к Ксерксу. Мы ничего не могли сделать, не разоблачив нашего агента. Это все, что я могу вам сказать.

— Хорошо, капитан Грибенфельд, — сказал Главный Судья. — Я думаю, вы ознакомите нас со свидетельскими показаниями об исследованиях, проведенных вашими людьми на Ксерксе. Мы также хотим установить, откуда, когда и как вы их взяли.

— Хорошо, Ваша Честь, если вы назовете четвертое имя в списке, который я вам дал, и позволите мне допросить этого человека, мы установим это.

Главный Судья взял бумагу.

— Лейтенант Рут Ортерис. Резерв Десять, — вызвал он.

Джек Хеллоуэй посмотрел на большой экран. Герд ван Рибик, попытавшийся игнорировать существование женщины, сидевшей возле него, повернулся и изумленно вытаращил глаза. Выражение ужаса на лице Лесли Кумбеса сменила трупная бледность и неподвижность. Эрнст Мейлин дрожал от недоверия и гнева. Возле него восхищенно скалился Бен Рейнсфорд. Как только Рут встала перед судом, Пушистики устроили ей овацию: они помнили и любили ее. Гус Бранхард стиснул руки и сказал:

— Ну, Джек, это уже слишком!