Звезда среди ясного неба

— Я не была конкуренткой ни в плане карьеры, ни в плане мужчин. Я даже не претендовала на то, чтобы мое имя как-то где-то упоминалось рядом с именем Аглаи. Я не пыталась у нее ничего урвать, я не пыталась у нее никого увести. Я вообще о ее мужиках слышала только от нее — в ее интерпретации, в большинстве случаев не очень лестной. Размеры членов и умение ими пользоваться я в статьях опускала, хотя Аглая по этому поводу очень возмущалась и ругалась со мной, требуя обязательно опубликовать эту информацию. Я до сих пор не могу понять зачем. К тому же я была ей нужна.

— Найти человека, который бы писал за «звезду», не так просто, как кажется, — пояснил продюсер. — И еще при этом оставался в тени и не стремился «в свет» — во всех смыслах.

— Аглая Станиславовна точно дралась с другими светскими львицами, певицами и актрисами, — сказал следователь. — Сам читал в Интернете. Там целая галерея фотографий, роликов с записями драк. Наш народ обожает это дело.

— Могла быть женщина, у которой Аглая Станиславовна увела мужчину, — не успокаивался Николай.

— Ну, могла быть, — пожал плечами Петр Аркадьевич. — Ваше дело — искать. Но, скорее, мужик, которого она достала или просто высмеяла. Понимаете, и Аглая, и несколько других баб из этой тусовки обожают обсуждать — как бы помягче выразиться? — сексуальные возможности мужчин. Наташа только что говорила об этом. Кому-то вполне могло не понравиться, что тусовка теперь все знает о его… неудаче.

Я кивнула. Для мужчин это больной вопрос. А ну как какой-нибудь актер или певец «прославился» благодаря Аглае? И теперь больше не сможет нигде появиться?

— Чем ее убили? — спросила я. — Я видела, что у нее вся голова в крови, но рядом ничего не валялось. Или я не заметила?

— Использовался какой-то тяжелый тупой предмет, — сказал следователь. — В комнате его нет. Наши сотрудники сейчас осматривают квартиру, но мне кажется, что преступник унес его с собой. Вы можете посмотреть, что пропало?

Мужчина взглянул на меня, потом на Петра Аркадьевича.

— Я даже не бывала во всех комнатах этой квартиры, — призналась я. — Обычно в спальне, гардеробной, на кухне, пару раз в гостиной.

— Вы думаете, что я знаю, где тут что стояло? — хмыкнул продюсер и налил себе еще коньяку. — Вы видели, сколько здесь барахла?

— Вам лучше поговорить с домработницей, — предложила я.

— Она должна к трем подойти, — вставил Петр Аркадьевич. — Аглая терпеть не могла, когда при ней убирались.

— А няня? — спросил Николай.

Бергман пояснил, что няне запрещалось даже лишний раз попадаться на глаза Аглае. Она живет в дальней комнате, пользуется гостевым туалетом и ванной, заходит на кухню, когда нет, то есть не было, Аглаи.

— Все-таки взгляните, пожалуйста, хотя бы в спальне, — попросил следователь. — Ведь вы же там бывали.

— А… — открыла рот я.

— Тело прикроем. Сейчас я схожу туда и вернусь за вами.

В общем, мы с продюсером отправились в спальню Аглаи. Я невольно бросила взгляд на то, что осталось от хозяйки и было прикрыто простыней. В квартире продолжали работать сотрудники органов.

У Аглаи имелась отдельная гардеробная, где происходил процесс выбора нарядов, одевания и наложения макияжа. В спальне кроме кровати имелись две прикроватные тумбочки и комод с постельным бельем, на котором стояло несколько статуэток. И комод, и тумбочки были кривыми, то есть это я их так воспринимала. Вероятно, это являлось какой-то дизайнерской находкой. Мне эти предметы чем-то напоминали гармонь. Статуэтки были весьма своеобразными — фаллоимитаторы в виде известных скульптур, то есть несколько преображенные копии всемирно известных достопримечательностей из разных стран. Из голов делались головки. Их привозила из поездок сама Аглая, и ей их дарили знакомые и поклонники. Признаться, я была шокирована, когда в первый раз попала к Аглае в спальню. Мне бы в голову не пришло, что известные скульптуры можно преобразить таким образом, причем это, как выяснилось, делается в разных странах и в промышленных масштабах! И успешно продается, только места знать надо. На обычных туристических развалах таких экземпляров, конечно, нет.

Я вспомнила, как спросила у Аглаи, можно ли ими пользоваться — или это только декоративные предметы. Она пояснила, что они все-таки делаются, как статуэтки для украшения дома («Не всякий дом так можно украсить», — подумала тогда я), но она сама кое-что пробовала, ей не понравилось. Живой мужик все-таки лучше, как, впрочем, и вибратор из специально разработанного полимерного материала. Статуэтки ведь были каменными, реже — гипсовыми.

— Свободы нет, — сказали мы почти одновременно с Бергманом.

— Какой свободы? — не понял следователь. Остальные, находившиеся в комнате мужчины, повернулись к нам.

— Статуи Свободы, — пояснила я. — Как в Нью-Йорке. Естественно, в уменьшенном варианте.

— Ну, знаете, в полную величину… — открыл рот один из сотрудников. — Девяносто три метра с постаментом, если не ошибаюсь. Да и двести пять тонн бы тут пол точно проломили.