Звезданутые (СИ)

Очень скоро в причинах игнорирования они все-таки разобрались. Пассажир осознает, что галлюцинирует, и поэтому уверен, что и их голоса ему тоже лишь кажутся. В принципе довольно логичный вывод, вот только упрямство, которое заключенный планеты-тюрьмы проявлял, не желая прислушиваться к их голосам, приводило в отчаяние. А еще ужасно пугали показания скафандра. Заражение крови развивается очень быстро, несмотря на активное сопротивление организма и помощь медицинского модуля скафандра. Фактически технофанатик сейчас держится исключительно на смеси из галлюциногенов, которые он неизвестно где добыл, и коктейле из стимуляторов, которыми его раз в час снабжает скафандр.

Тиана почувствовала невольное уважение к бывшему пленнику. Он уверен, что оказался совершенно один, без единого шанса выбраться. Он знает, что умирает. И при этом он все равно заставляет себя действовать — без особой цели, просто потому, что не желает сдаваться. Не удивительно, что им до сих пор не удалось победить технофанатиков. Если в их армии хотя бы десять процентов таких упорных и упрямых бойцов, то странно скорее, что это их, киннаров, до сих пор не победили.

Им все-таки удалось уговорить Германа действовать так, как нужно для его же собственного спасения. Не переупрямить, потому что он так и остался уверен, что галлюцинирует, но как только Тиана с ним согласилась, он стал более покладистым. Почему-то галлюцинации, которая не отрицает, что она галлюцинация Герман доверял больше. Вот только что это за оговорка про бессмысленность взятия нового пленного? Что он имеет ввиду? Он что, так и не собирается делиться с ней координатами планеты-тюрьмы? И уверен, что и другие не станут? Тиана хотела уточнить сразу, но бывший заключенный уже отвлекся, и на вопросы отвечать перестал. Начал заниматься очередным бредовым занятием, которое спустя время оказалось вполне целесообразным. Сделать себе воинский пояс из муравьиного секрета, которым они заделывали пробоину… Поистине, такое мог родить только больной разум!

Глядя на то, как умирающий человек бодрой походкой движется в нижнюю часть муравейника, занятого мозговым центром матки, Тиана размышляла, что будет делать, если он так и не расскажет ей координаты. Вспоминала, в какой ярости она была, когда тот отказывался сообщать ей эти сведения. Почему-то сейчас особой злости не было. Перегорела? Или дело в том, что она изменилась? Тиана по-прежнему хотела вернуться. Остаться одной, отщепенкой, до конца жизни затерянной в космосе было страшно. Вот только сейчас она уже не чувствует себя такой одинокой. Этот ужасно раздражающий варвар… он же пошел за ней, когда ее захватили в плен. Знал, что там опасно. Потом, когда ему пришлось драться с муравьями он тоже не отступил, хотя получил ранения. Дорогу она найдет. Даже если он не захочет ей помогать. Но с Германом будет проще. «Настоящий свободный разведчик никогда не называл меня по имени! Откуда тебе знать, глупый варвар что киннары по имени зовут только тех, кому полностью доверяют. Еще несколько дней назад мне не к кому было так обращаться, а теперь вот целых двое».

Тиана вдруг вспомнила об операции, которую провела над собой накануне. Раньше подумать и оценить свое состояние было некогда — слишком много событий. А теперь вот задумалась. Прежде такой сентиментальности она за собой не замечала. Явно ведь последствия ослабления контроля над эмоциями. Что-то она сможет делать и сама, только далеко не так эффективно, и, конечно же не в фоновом режиме. Но если уж совсем откровенно, сейчас ее личность кажется ей более полноценной. Холодная отстраненность, сопровождавшая ее всю жизнь, вдруг дала трещину, и это удивительным образом не изменило ее, а будто сделало более цельной. Возможно, это ложное впечатление. Слишком мало времени прошло. Но пока она не очень-то и жалеет о потере столь полезного инструмента, как симбионт. А если не понравится, всегда можно вернуться на планету Германа и установить технический аналог. Моветон, конечно, ужасный, по меркам ее родины, но подсаживать себе эту мерзость она точно больше не будет.

Пока разведчица рефлектировала, Герман продолжал свой путь. Кусто, который неплохо просматривал внутренности корабля-матки пытался что-то советовать, но пассажир уже окончательно утратил связь с реальностью, и почти не реагировал на советы. Тем более, общее направление он выдерживал верно. Самое странное, муравьи не только не пытались ему помешать, а, наоборот, стремились убраться с его пути. Смешно было наблюдать, как при приближении Германа, еще прежде, чем он появится в поле их зрения, рабочие бросали свои дела, и спешили побыстрее убраться в соседние коридоры. Это насколько же он уменьшил популяцию муравейника, если матка готова смириться с мелкими неудобствами, вместо того чтобы просто завалить его телами рабочих и солдат? Как бы силен он ни был, против совокупной мощи муравейника ему не продержаться.

Однако такое игнорирование не могло продолжаться долго. Как только Герман приблизился к обиталищу матки, на ее защиту начали стекаться солдаты.

Пора.