Звездный десант

– Мать, – устало откликнулся Кенни Бампер. – По всему зданию только что объявлена тревога-два, и бригадир должен был вам это передать. В подразделении мятеж. Захвачены все верхние этажи, кроме нашего, – ребята службы безопасности все-таки сумели организовать оборону. А снизу долбятся в дверь еще какие-то отморозки под видом полицейского спецназа. Я непрерывно вызываю босса, но он не отвечает…

Джарвис чуть не подавился собственным изумлением. А когда переварил новую информацию, едва не зарычал от ярости. Они не успели! Чертов русский все-таки добился своего! Надо было сразу сообщать о своих подозрениях Бамперу, а не играть в отважного скаута, выслеживающего вражеского лазутчика…

– На нас напали после звонка Жука, – сказал он. – Боюсь, наш бригадир тоже в числе мятежников.

– Ребята, запритесь изнутри и сидите тихо, – сказал Бампер. – Вас наверняка попытаются выколупнуть из диспетчерской. Не выполнять ничьих приказов, кроме моих, мистера Саггети и мисс Джулии. Когда в наше воздушное пространство вторгнутся неопознанные катера или глидеры, бить на поражение – под мою ответственность. Если нам на крышу высадят десант, я вас четвертую. Все ясно?

– Так точно, сэр.

– Добже.

Заноза отключил коммуникатор и посмотрел на Чедку.

– Снова мы с тобой попали в переделку, брат, – проговорил он.

Чедка расцвел:

– Снова, э?! Дай пять, бачка! Тут работать веселее-интереснее, чем на Эшмол!..

Поначалу спецназ постепенно теснил защитников здания, вынуждая их оставлять коридор за коридором. Но вскоре матерые десантники закрепились на позициях, и продвижение захлебнулось.

По всему этажу вырубили освещение – видимо, постарались те самые электромонтеры, – и сражаться теперь приходилось в полной темноте. У нападавших имелись приборы ночного видения, однако это почти не давало им преимущества: огонь велся столь плотный, что рейнджеры прекрасно ориентировались в ослепительном свете непрерывных стробоскопических плазменных вспышек.

Группа спецназовцев пыталась прорваться к лифтам, но их хладнокровно отсекли от огневого прикрытия, загнали в угол и расстреляли практически в упор. Дональд Густавссон по кличке Лапа, бывший сержант звездного космодесанта, быстро присел на корточки над убитым спецназовцем, перевернул на спину.

– Чеснок, посвети-ка! – попросил он и, когда напарник включил крошечный фонарик на стволе плазмомета, принялся придирчиво изучать вражеское снаряжение. – Так, броник армейского спецназа облегченный, шлем хороший… в голову лучше не бить… щитки на руках и ногах….

Лапа снял с уха убитого гарнитуру связи, приложил к своему. Тишина взорвалась голосами спецназовцев:

– Четыре угла тринадцать!

– Два – двенадцать, жду!

– Маслина прямо, два над головой!

– Угол восемь! Быстрее!

– Кот, держим верх! Красный одиннадцать!

В общем-то Густавссон и не надеялся, что специальный шифрованный код, при помощи которого переговаривались спецназовцы, совпадает со стандартным кодом Звездных Тюленей, поэтому из переговоров мало что понял. Хотя было, было в нем нечто похожее. Вроде бы основной принцип кодирования один и тот же, а изменен только набор базовых слов. «Угол» – это наверняка то же, что у Тюленей называлось «стрела»… Однако главное он услышал: обычная сосредоточенная тишина, царящая в эфире, когда операция разворачивается строго по плану и каждый четко знает свое место и алгоритм действий, сменилась возбужденным галдежом и уточнением диспозиции. Блицкриг явно захлебнулся.

Он снова нагнулся над убитым, чтобы бросить на его тело бесполезную гарнитуру, когда луч света крошечного фонарика, описав кривую дугу, упал на лицо погибшего спецназовца.

– Твою ж мать! – выдохнул внезапно Чеснок. – Это же Ягуар!..

Лапа быстро снова присел на корточки, повернул голову убитого к себе. Несколько мгновений вглядывался, темнея лицом. Поднял взгляд на напарника. Приложил два пальца к шее убитого в напрасной надежде уловить нитевидный пульс.

В сумраке Чесноку не было видно глаз бывшего сержанта, но он готов был держать пари, что в них сейчас отражается напряженная работа мысли. Подразделения спецназа флота – структура довольно компактная, все ветераны знают друг друга, поскольку все они прошли учебку на Форт-Брэгге и служили в очень ограниченном числе подразделений, регулярно подвергаясь ротации. Элита по определению не может быть многочисленной. Лапа знал Ягуара по «Команде 211», которая базировалась на Кеннеди. Когда сержанта перевели в Тюлени, Ягуар все еще оставался в той команде… Меньше всего Густавссон мог ожидать, что им доведется однажды встретиться вот так. Черт возьми, они же всегда были и до сих пор остаются по одну сторону баррикад! Брат Ягуар, который дважды спасал ему жизнь в безнадежной ситуации, с которым они прошли огонь и воду, – и при очередной встрече поприветствовали друг друга не поднятыми стаканами, а плазменными вспышками…

Густавссон шевельнулся, старательно прочистил горло.

– Внимание, Тюлени! – открытым текстом рявкнул он в гарнитуру Ягуара. – Это сержант Лапа, вашу мать! Прекратить огонь, крысиное мясо! Повторяю: прекратить огонь! По своим работаете!..