Звездный единорог

Отец Джон. Да уж... принял... но откуда мне знать, что не дьявольская весть послала его на дьявольский путь разрушения, пьянства и поджога? Не Бог послал ему эту весть! Я разбудил его, и я помешал ему услышать то, что, возможно, было священным посланием, голосом правды, поэтому, услышав тебя, он поверил в принесенную тобой весть. Ты солгал и воспользовался его ошибкой - ты оставил его без дома и без средств к существованию, а теперь изо всех сил стараешься довести свое злое дело до конца. Я не буду помогать тебе. Ему лучше умереть в трансе и вручить себя Богу, чем проснуться и отправиться прямо в ад с такими, как ты, бродягами и преступниками!

Джонни (поворачивается к Бидди). Ты должна знать, Бидди Лалли, как вернуть такого человека.

Бидди. Во власти земли сделать это с помощью трав, а во власти неба обратив огонь в пламя.

Джонни. Подымайся, не медли. Иди и нарви травы, которая вернет его, где бы он теперь ни был.

Бидди. Какой толк в травах, если у него стиснуты зубы?

Джонни. Тогда пусть будет огонь, дьявольское пламя, пусть он подогреет ему пятки. (Берет горящую ветку из костра.)

Отец Джон. Говорю тебе, оставь его в покое! (Отшвыривает ветку.)

Джонни. Не оставлю! Я не позволю ему лежать тут, когда вся страна ждет его!

Отец Джон. Я же говорю, что уже будил его! Это я отдал его ворам! И больше не стану его будить, пусть зло подождет, когда он проснется сам, вот так! Не смейте прикасаться ко мне! Не смейте! У вас нет права меня заставить!

Бидди. Знаешь что, не подводи нас под церковное проклятие.

Джонни отступает. Мартин шевелится.

Отец Джон. Господь позаботился о нем. Он разбудил его.

Мартин приподнимается и опирается на локоть.

Не трогайте его и не говорите с ним, возможно, он внимает великим тайнам.

Мартин. Музыка. Я должен подойти поближе... прекрасная звучная музыка... она громче топота единорогов; намного громче, хотя горы дрожали, когда они топали. Высокая радостная музыка.

Отец Джон. Тише! Он слушает музыку небес!

Мартин. Музыканты, где бы вы ни были, возьмите меня к себе! Я приду к вам; ведь я уже слышу вас лучше, а вы играете все радостнее и радостнее; как странно это, очень странно.

Отец Джон. Ему открывается какая-то тайна.

Мартин. Это райская музыка, правда, кто-то говорил мне об этом. Конечно же это райская музыка. Ах, я слышу, я понимаю. Она состоит из безостановочного звона мечей!

Джонни. Лучше музыки не может быть. У нас они зазвенят. Мы пойдем с мечами и кирками против штыков красных солдат. Хорошо, что ты восстал из мертвых, чтобы повести нас в бой! Идем же, ну, идем!

Мартин. Кто ты? А, помню. Куда же ты хочешь, чтобы я пошел?

Джонни. Конечно же брать казармы в Оганише. Надо продолжать то, что ты начал этой ночью.

Мартин. А что я начал ночью? Ах да, вспоминаю - большой дом - мы сожгли его - но я не понял видения, когда делал это. Я неправильно понял приказ. Не для этого я был послан сюда.

Подин. Встань и скажи, что нам делать. Одно твое ими расчистит перед тобой дорогу. Ты освободишь Ирландию, прежде чем сено будет сметано в копны!

Мартин. Послушайте, я все объясню. Я не туда повел вас. Лишь теперь видение было явлено мне до конца. Пока я лежал тут, мне все стало понятно. Мы обезумели, когда пошли жечь и громить. Что мне делать с чужой армией? Мое дело - искать новое, а прошлое пусть остается в прошлом.

Джонни. Если ты хочешь бросить нас теперь, то чем ты лучше предателя, взявшегося за гуж и на полпути объявившего, что он не дюж? Пойди и посмотри в глаза двум сотням мужчин, которых ты вчера повел против власти Закона и расскажи им, почему собираешься их бросить.

Мартин. Я ошибался, когда пошел против Церкви и Закона. Нам предстоит другая битва - в наших головах. Сейчас самое важное время, наверно, такое бывает раз в жизни. В такие времена выигрываются, или проигрываются сражения, потому что в такие времена мы принадлежим воинству небесному.

Подин. Неужели ты предашь нас и отправишь на виселицу, несмотря на все свои обещания и дармовую выпивку? Если ты привел нас сюда, чтобы обмануть нас или изменить нам, считай, что это последний день в твоей жизни!

Джонни. Проклинаю тебя от всего сердца! Будет только справедливо отправить тебя в ад к изменникам и предателям. Если я убью тебя, то буду радоваться, даже идя на виселицу, как будто идя домой!

Мартин. Отец Джон, отец Джон, и вы не слышите? И не видите? Неужели вы ослепли? Неужели оглохли?

Отец Джон. Что? Что?

Мартин. Вон там топчет гору тысяча белых единорогов, на спинах которых тысяча всадников с обнаженными мечами - слышите, как звенят мечи? О, этот звон мечей, звон скрещенных мечей!

Он медленно покидает сцену. Джонни поднимает камень и бросает ему в спину.

Отец Джон (хватает его за руку). Остановись! Не видишь, он уже не здесь?

Бидди. Не трогай его, Джонни Бокач. Если он повредился в уме, это дело обычное. У тех, кого силком выводят из транса, с головой всегда не в порядке.

Подин. Если он сошел с ума, то ему не придется ни за что расплачиваться.