Звездный лис

Вадаж настроил гитару и негромко запел:

— Моргенрот, моргенрот…

Хейм долго не мог понять, что это такое, пока не вспомнил старый-престарый кавалерийский марш австрийцев. Но эта песня была из категории грустных, ее пели хором отряды молодых людей, которые скакали верхом на резвых конях, и солнце ярко освещало их знамена и пики.

Хейм громко рассмеялся:

— Эй, вы заметной? Речь Кокелина состояла ровно из тринадцати пунктов. Интересно, случайность это или нет?

Никто не отозвался, кроме струн. Хейм погрузился в собственные мысли. Конни, Медилон, Джоселин… Земля и Пуна остались далеко позади.

— ПСА СН «Нептун» вызывает крейсер «Лис-2». Подойдите поближе, «Лис». — Раздавшийся внезапно голос буквально подбросил их.

— Господи Иисусе, — прошептал Пиойер. — Бласт-корабль.

Хейм проверил показания радара:

— Идет курсом, параллельным нашему, и собирается идти на перехват. К тому же говорят с нами по-английски, хотя у нас французские опознавательные знаки. Стало быть, они знают… — Прикусив губу, Хейм сел за передатчик. — «Лис-2» вызывает «Нептун». Слышим вас. На связи капитан. Каковы ваши намерения? Прием.

— На связи контр-адмирал Чинг-Кво, командир «Нептуна». Сбросьте ускорение и будьте готовы принять на борт наших людей. Прием.

У Хейма засосало под ложечкой.

— Что это значит? — процедил он. — У нас есть разрешение на полет. Прием.

— Бы подозреваетесь в незаконных намерениях. Вам приказано вернуться на орбиту Земли. Прием.

— У вас есть предписание Министерства? Прием.

— Я покажу вам документ, удостоверяющий мои полномочия, когда ступлю к вам на борт, капитан. Прием.

— Если у вас нет предписания, то окажется, что я напрасно потерял время. Установите видеоконтакт и покажите мне его. В противном случае я не обязан повиноваться вам. Прием.

— Капитан, — сказал Чинг-Кво, — у меня есть приказ. Если вы откажетесь следовать инструкции, я буду вынужден открыть по вам огонь. Прием.

Взгляд Хейма блуждал среди звезд.

Нет, нет, только не это! Еще час, и мы были бы уже далеко!

Один час!..

Внезапно словно пламя охватило его.

— Ваша взяла, адмирал, — собственный голос показался ему чужим. — Я уступаю, хотя и против своей воли. Дайте хотя бы время на вычисления, и мы пойдем вам навстречу. Отбой и конец связи. — Он рывком выключил передатчик и нажал кнопку связи с машинным отделением.

— Капитан вызывает главного инженера. Ты меня слышишь?

— Слышу, — рыкнул Утхг-а-к, тхакв. — Все нормально?

— Если бы. Кто-то выпустил джинна из бутылки. Возле нас болтается бласт-корабль и обещает обстрелять, если мы не остановимся и не сдадимся. Приготовься к переходу на ускорение Маха.

— Капитан! — завопил Пиойер. — Вы что, собираетесь так глубоко забираться в солнечное поле?

— Если синхронизатор в порядке, это осуществимо, — спокойно ответил Хейм. — Если же нет… Тогда мы просто станем мертвецами, не более того. Утхг-а-к, тхакв, как ты думаешь, не слабо нам провернуть этот трюк?

— Гвуррру! Что за вопрос!

— Ты сам осматривал двигатели, — продолжал Хейм, — и я тебе доверяю.

За его спиной запела гитара Вадажа.

Мгновение интерком передавал только пульсацию механизмов, затем раздался голос Утхг-а-к, тхаква:

— Капитан, я не бог, но мне кажется, у нас неплохие шансы. Я доверяю тебе.

Хейм включил общий интерком.

— Слушайте все, — произнес он на фоне музыкального сопровождения Вадажа. — Немедленно приготовиться к ускорению Маха.

Пиойер сжал кулаки.

— Есть, сэр.

Гудение на корме все нарастало, пока не превратилось в гул, напоминающий порывы шквального ветра и шум огромных волн. Пространство искривилось. В иллюминаторах плясали звезды.

Ключ к этому феномену был подобран в далеком прошлом Эрнстом Махом из Австрии. Ничто не существует изолированно. Инерция не имеет никакого значения без инерционной системы координат, которой должна являться вся вселенная. Эйнштейн доказал, что инерционная и гравитационная массы — это одно и то же. Но что касается явлений самих по себе… Гравитационную можно рассматривать как выравнивание искривленного пространства. Тогда инерция — это индукционное влияние на массу космического гравиполя. Если гравитроны вашего корабля способны прогибать пространство — не в той незначительной мере, которая необходима только для взлета и короткого броска, а по замкнутой кривой, — то ускоряющая его сила не встречает никакого сопротивления. Теоретически вы можете двигаться с любой скоростью. Границ больше не существует.

«Нептун» выстрелил. Недолет в миллион километров. Адмирал корабля бросился к приборам. Возможно, так и есть, его надежда не оправдалась: этому помешали силы, порожденные чудовищным смещением координат здесь, где все подчиняло себе Солнце. На приборах никаких показаний: ни обломков, ни следов — ничего, кроме завывания протонов, отброшенных дугообразной волной, поднятой обгоняющим свет кораблем. Адмирал не осмелился преследовать его.

Хейм выпрямился и расслабился.

— Ну что ж, — сказал он, — дело сделано.

Ликование, бушевавшее в нем, невозможно было выразить никакими словами. Что же касается Вадажа, то он что есть мочи вопил:

— Аллилуйя, глория, глория!

Вот теперь мы и на воле!