Звездный любовник

Услышав пояснения, я открыла рот. В самом деле в книжных магазинах и ларьках я видела книги Петра Рыжикова, только вчера во время беседы с шефом не смогла соединить владельца бензоколонок и активно издаваемого в последнее время автора боевиков.

– Это один и тот же человек? – поразилась я.

Валерия кивнула. Я задумалась. Когда же Петр Рыжиков успевает еще и боевики писать? Или у него имеется свой литературный раб? Может, поэтому и Валерия решила кого-то нанять? А знает ли про творчество Рыжикова мой шеф? Почему-то мне казалось, что нет, иначе бы обязательно о нем упомянул.

Левицкая подтвердила, что нефтяник Рыжиков по какой-то непонятной причине решил стать писателем.

– Экономия на психоаналитике, – пожала плечами я. – Болезненное желание самоутвердиться. Тяга к самовыражению. Страсть к отражению действительности в доступной форме.

А про себя подумала: насколько прав был один из вождей прошлого, заявивший, что и кухарка может управлять государством. Эта фраза у нас в стране применима к разным видам деятельности, к писательству уж точно. На рынок в постперестроечные времена хлынул поток творений сотрудников милиции и прокуратуры, политиков и представителей шоу-бизнеса, но больше всего домохозяек, то есть тех самых «кухарок». И ведь так называемый «женский роман» в различных вариациях оказался поразительно живучим. Иногда создается впечатление, что только самые ленивые дамы еще не попробовали себя в творчестве. В особенности, если вспомнить поток конца девяностых и начала нового тысячелетия.

– Кроме Петьки, я хочу уесть еще одну свою… знакомую. – Собеседница долго подбирала нужное слово.

– Она тоже пишет?

Валерия кивнула.

– Алена Родионова. Слышала про такую?

Я покачала головой. Книг Алены Родионовой в книжных магазинах я точно не видела.

– Они еще не издавались. Мне один общий знакомый донес, что эта тварь взялась за перо. Но я должна ее опередить, и мои книги должны быть лучше!

Такое желание мне было понятно. Все находило свои объяснения: Валерия хочет уесть бывшего любовника, отказавшегося жениться на ней, и конкурентку.

– А чем Алена занимается?

– Жена банкира Родионова. Неужели не знаешь?

Я покачала головой.

– А вообще из моделей. И в сериале снялась. Почему меня-то в актрисы понесло? Думаешь, мне нравилось кривляться перед камерами?

– А зачем ты тогда моделью работала?

– Так все же знают: хочешь богатого мужа – иди в модели, – как само собой разумеющееся заявила Левицкая. – Рост позволял, физиономия тоже. К полноте я не склонна, всегда лопала, что хотела, и еда у меня нигде не откладывалась. А вообще я в детстве врачом хотела стать. Чего мало пива пьешь? Или ты наше предпочитаешь?

«Хайнекен» мне очень нравится, но я не могла поспеть за будущей писательницей. Она же внезапно вскочила и заявила, что хочет похвастаться передо мной новым холодильником, купленным на прошлой неделе. К моему удивлению, холодильник оказался специально под бочонок «Хайнекен» (или другого пива), которые в последние годы появились у нас в супермаркетах. Только я домой бочонками пиво не беру. Мы с подружками обычно по бутылочке пьем, а отец после проблем с сердцем вообще прекратил дружбу с зеленым змием, чему мы с мамой очень рады. Сын, если и потребляет, то где-то в подполье с друзьями. И вообще, как бы я дотащила домой бочонок из супермаркета?

Мы вернулись в комнату и к нашей беседе.

– То есть ты считаешь, что если под твоим именем будет издана книга, ты таким образом уешь и Алену Родионову, и Петра Рыжикова?

– Да. Но у меня есть еще одна идея… То есть это все – одна моя большая идея. В моем романе должны фигурировать и Алена, и Петька. Как главная героиня и главный герой.

– Жанр какой будет?

– Детектив.

– Кто кого убьет?

– Алена Петьку.

– Каким образом? Насчет орудия убийства у тебя есть предпочтения? Ты вообще все в деталях продумала?

– Нет, я тебе только расскажу про способ убийства. Все остальное – на твое усмотрение. Раз Ленька решил тебя нанять, а Вовка тебя посоветовал и вообще ты столько лет на него работаешь, все его речи пишешь, значит, тебе можно доверять и писать ты умеешь. Мужиков-то я много лет знаю. И знаю, в чем на них можно положиться.

«Можно подумать, они когда-то подыскивали литературную рабыню», – подумала я, но промолчала.

А затем услышала, что Петра предстоит зарезать на усыпанном лепестками роз любовном ложе кухонным ножом после акта любви. Валерия так живо описала эту картину, что она возникла перед моим мысленным взором. Также Левицкая специально для меня приготовила фотографии Петра и Алены (по отдельности, в разных ракурсах и разной обстановке), и я потребовала их очень точно описать – и внешность, и род занятий. Я сказала, что имена нужно будет изменить.

– Ладно, – легко согласилась будущая писательница. – Тогда пусть она будет Аллой, а он – Прохором.

Сама я никогда бы не решилась на подобное в отношении кого-либо из своих знакомых. Да, можно взять какие-то черты или какую-то необычную привычку, а потом отвести душеньку, так сказать, дать по морде на бумаге. Но описывать точно, с сохранением рода занятий…